Когда Моррис Леви предложил Тито вернуться в RCA Victor, тот всерьез задумался об этом. RCA Victor представляли из себя сложную бизнес-структуру, которая не особенно подходила для запросов пуэрториканца, стоявшего во главе собственного оркестра. Их вообще не слишком заботил растущий рынок латиноамериканской музыки в США. Но именно RCA дали возможность Тито совершить прорыв в расширении его собственного музыкального кругозора, вдохновив на реализацию идей, которые крутились у него в голове с того самого дня, когда он собрал свой первый коллектив музыкантов. У Tico Records была своя, довольно узкая точка зрения на те рамки, в которых Тито мог, по их мнению, экспериментировать. От Тито буквально только что ушли вокалисты Висентико и Монроиг. За эти годы с Леви Моррисом у Пуэнте устоялись особые отношения, в тот момент Леви заведовал выпуском серии дисков “Birdland Series” на RCA Victor. Пожалуй, это было подходящее время, чтобы двигаться дальше.
Во время одной из наших бесед о его работе с крупной студией звукозаписи Тито рассказал:
RCA были большой компанией. Я понимал, что они раскручивали более мягкую версию мамбо. Им нравился стиль Переса Прадо, который вписывался в их картину афро-кубинской музыки. Не думаю, что они были уверены в необходимости записывать струнные оркестры наподобие “Оркеста Арагон”. Эти ребята были успешны, но они как-то выбивались из струи. У них (RCA Victor) было много проблем с долгоиграющими альбомами – пластинки на 45 оборотов влетели им в копеечку. Я должен был стать мелкой рыбешкой в большом океане. Но в джазовом подразделении RCA Victor у меня получилось бы попробовать сделать кое-какие новые вещи. У моей музыки будет больше покупателей, даже если у них (у руководителей) нет понимания, как ее продавать. Я принял вызов.
Проклятие на 45 оборотах в минуту
Компания RCA Victor на протяжении 1940-х и в самом начале 1950-х годов сделала ряд технологических и маркетинговых просчетов, которые стоили ей значительных доходов и стеснили в возможностях заключать договора с латиноамериканскими артистами. В 1949 году RCA разработали и выпустили первую доступную широкой общественности пластинку на 45 оборотов, отвечая на вызов CBS/Columbia, выпустивших долгоиграющий диск на 33 оборота. “Сорокопятка” стала стандартом для поп-синглов с длительностью проигрывания, схожей с 10 дюймовыми дисками на 78 оборотов (меньше 4-х минут на каждой стороне). Но кроме этого RCA выпустили несколько долгоиграющих пластинок EP с ёмкостью до 10 минут, в основном для записей классики. Одной из первых “расширенных сорокопяток” была пластинка Артура Фидлера и Бостонского поп-оркестра, исполнившего “Славянский марш” П.И. Чайковкого и “Персидский базар” А. Кетельби. Множество записей оркестра Тито Пуэнте в период с 1949 по 1951 гг. были записаны именно на расширенных пластинках на 45 оборотов. Позднее их переписали на долгоиграющие пластинки. Пластинки на 45 оборотов не стали пользоваться спросом и в 1950 году. Поняв, что LP-формат “Коламбии” становится все успешнее, RCA Victor испугались, что потеряют рынок, и стали выпускать долгоиграющие пластинки.
Но к тому времени большая часть их продаж на латиноамериканском рынке и в США уменьшилась. Руководство компании сделало ставку на Дамасо Переса Прадо и его оркестр, что бы протолкнуть его версию афро-кубинской музыки, становившейся все популярнее в Мексике. Нашлось место и для кубинских оркестров, таких как “Оркеста Альмендра” в 1955 году, “Оркеста Америка” (Мексика) в 1955-57 гг. и оркестра отца-основателя ча-ча-ча – Энрике Хоррина (Мексика) в 1954-57 гг. Позже добавился Бенни Море и его оркестр (Куба). В США лейбл никогда не продавал их пластинки, целиком расчистив рынок для Переса Прадо и оркестра “Арагон” – с последними контракт был подписан в 1953 году в Гаване. Вне всякого сомнения, Прадо был любимчиком RCA Victor.
Ранние записи оркестра Тито Пуэнте (1949-1951 гг.) были выпущены на пластинках 78 оборотов, затем перевыпущены на 45 оборотах и на 10-ти дюймовых пластинках 33 1/3 оборотов. И хотя популярность оркестра на Восточном побережье росла, компания ограничила продажи. Рекламщики считали, что музыка Пуэнте или, в сущности, его главного конкурента – Тито Родригеса и его оркестра, не может “взлететь” где либо ещё в США.
Симфонии на пластинках
В то время, когда Тито записывался на Tico, RCA сосредоточились на классике и пытались выяснить, как продавать долгоиграющие пластинки. Среди первых долгоиграющих (LP) релизов RCA был концерт “Gaite Parisienne” Жака Оффенбаха с Артуром Фидлером и Бостонским оркестром популярной музыки, который был записан в Бостонском симфоническом зале 20 июня 1947 года; его номер по каталогу LM-1001. Популярные пластинки были выпущены с префиксом «LPM». Когда RCA позднее выпустили стерео альбомы классической музыки (в 1958 г.), им был присвоен префикс «LSC». Стерео альбомы популярной музыки были выпущены с префиксом «LSP». В 1950-х годах у RCA было три вспомогательных лейбла, специализирующихся на определенных направлениях: “Грув” (Groove), “Вик” (Vik) и “Икс” (“X”). Лейбл “X” был основан в 1953 году и переименован в “Вик” в 1955-ом. “Грув” был основным лейблом для жанра R&B, год его основания – 1954.
В период 40-х и 50-х годов RCA конкурировали с “Коламбия рекордс”. Несколько записей были сделаны с симфоническим оркестром NBC, дирижировал, как правило, Артуро Тосканини. Но иногда RCA использовали записи концертов на радио. Осенью 1954 года симфонический оркестр NBC был реорганизован в “Симфонию воздуха”, он по-прежнему продолжал записываться для RCA и для других лейблов, но теперь уже с Леопольдом Стоковским. RCA также выпустили ряд записей с симфоническим оркестром “Victor”, который потом переименовали в “Симфонический оркестр RCA Victor”. В нем играли филадельфийские и нью-йоркские музыканты, в том числе некоторые оркестранты “Симфонии воздуха”. К концу 1950-х годов у RCA было значительно меньше престижных контрактов со звездными оркестрами, чем у “Коламбии”: RCA записывала Чикагский симфонический оркестр и Бостонский симфонический оркестр, в то же время “Коламбия” записала Кливлендский, Филадельфийский и Нью-Йоркский филармонический оркестры.
Первое стерео
6 октября 1953 года RCA провел экспериментальные стереофонические сессии в Манхеттенском центре с Леопольдом Стоковским, дирижировавшим группой нью-йоркских музыкантов. Они исполнили “Румынскую рапсодию №1” Джордже Энеску и вальс из оперы “Евгений Онегин” П.И. Чайковского. Кроме этого, были проведены дополнительные тесты стереофонической технологии. Поначалу RCA использовали RT-21 1/4-дюймовые магнитофоны (пробег 30-дюймов пленки в секунду), подключенные к монофоническим микшерам, кардиоидный микрофон Neumann U-47 и всенаправленный микрофон M-49/50. Затем они перешли на Ampex 300-3 1/2-дюймовые аппараты со скоростью 15 дюймов пленки в секунду (позже скорость была увеличена до 30 дюймов в секунду). В 1955 году эти записи были выпущены на специальных стереофонических бобинах, а уже в 1958 году на виниловых пластинках с логотипом “Living Stereo”. В наше время Sony BMG переиздали эти записи на CD.
В сентябре 1954 года, RCA предложили новый стандарт «Gruve-Gard» – в нем центр и край диска были толще, чем основная зона с записью. Благодаря этому нововведению во время автоматической смены пластинок в проигрывателе и в процессе эксплуатации можно было избежать царапин на звуковой дорожке. Большинство конкурентов RCA Victor быстро подхватили идею и тоже утолщили края и область наклейки. Увы, но RCA никогда не выпускал Тосканини на стерео (последние два концерта, которые он дирижировал с симфоническим оркестром NBC). В 1987 и 2007 годах соответственно лейбл “Music and Arts” издал эти записи на компакт-дисках, без какого-либо ущерба мастерству маэстро на его последнем концерте. Возможно, что репетиции тоже были записаны в стерео, и часть из них была включена в окончательное издание.
И Родригес туда же
Тито Родригес подписал контракт с RCA Victor в 1953 году, тем самым подкинув дров в сплетни о непримиримом соперничестве двух Тито. Разумеется, они жестко конкурировали друг с другом, но два друга детства продолжали поддерживать приятельские отношения, и Пуэнте даже иногда аранжировал музыку для своего “кента”.
Мы закрывали на сплетни глаза, – говорил Тито. – Это было хорошо для бизнеса. Может быть, мы не были столь дружны, как раньше. Мы были заняты, пытаясь заработать на жизнь, но не были заклятыми врагами. Однако об этом мы помалкивали.
В музыкальных кругах было хорошо известно, что Родригес не был доволен работой ни с Tico, ни с RCA, ему совершенно не понравился дирижер и импрессарио Хосе Курбело, так что он сам искал заказы для своего оркестра. Тито Пуэнте вспоминал о ситуации с Тито Родригесом:
Я не могу утверждать за Тито, но он сидел в самом центре большой компании, руководители которой постоянно меняли идеи. Так же, как и я, Тито знал о том, что RCA раскручивали Переса Прадо. Он попытал счастья раньше, чем я. Думаю, что для него работа с RCA была выгодной даже несмотря на то, что звукозаписывающая компания предпочитала держать нас на обочине.
Работа Родригеса с RCA шла с переменным успехом. В 1958 году на короткое время он вернулся на Tico, чтобы записать долгоиграющую пластинку “Señor Tito”.
Золотые пластинки
В 1955 RCA приобрели у “Sun Records” контракт на звукозапись Элвиса Пресли за астрономическую по тем временам сумму в 35 тысяч долларов. Вскоре Элвис станет самым продаваемым артистом RCA. Его первый золотой альбом “Heartbreak Hotel” вышел в январе 1956 года. За год до этого RCA вручили “Золотую пластинку” Пересу Прадо за успех его песни “Cerezo Rosa”, переименованной в “Cherry Pink and Apple Blossom White”. В 56-ом Тито Пуэнте уговорили, наконец, перейти в RCA. Тито прекрасно знал, что ему придется тяжело работать, чтобы уговорить боссов компании активнее продавать его музыку. Что ж, он был готов к этому. Были и другие нюансы, так что Тито хорошо понимал, что ему придется бороться за то, чтобы его оркестр раскручивали в нужном направлении, но, как он полагал, игра стоила свеч.
В 1957 году подошло к завершению 55-летнее сотрудничество RCA с EMI, и новый контракт на дистрибуцию был подписан с Decca Records, что привело к приобретению EMI лейбла Capitol Records. Затем Capitol стал главным дистрибьютором продукции EMI в обоих Америках, а RCA распространял свои пластинки с помощью Decca в Объединенном Королевстве под лейблами RCA и RCA Victor. При этом на логотипе изображалась молния, вместо собачки по кличке Ниппер, слушающей граммофон. В 1971 году RCA организовывают в Англии собственную сеть продаж.
На рынке афро-кубинской музыки (которую потом станут называть латиноамериканской, и, наконец, сальсой) было продано около 50 тысяч альбомов, которые затем получат статус “Золотой диск”. Хит Переса Прадо “Cherry Pink and Apple Blossom White” продавался в качестве сингла, число продаж перевалило за миллион экземпляров, что было неслыханно для американского рынка звукозаписи. Композиция Тито Пуэнте “Dance Mania” продавалась тиражом около 50 тысяч экземпляров. Ни один директор афро-кубинского оркестра даже близко не подобрался к таким цифрам – даже Мачито. Число американских поп-стандартов, претендовавших на статус “золотых”, было на порядки больше.
Морис Леви
Морис Леви (27 августа 1927 – 21 мая 1990) стал, по сути, боссом американской музыкальной индустрии. Он известен, главным образом, благодаря своему звукозаписывающему лейблу “Roulette Records”. Леви и Тито подружились. Многие даже называли Леви “крестным отцом Тито”. Он родился в Бронксе, в семье Мойши Леви. Леви часто воспринимают как “крестного отца американского музыкального бизнеса” в связи с подозрениями его в связях с реальной мафией (в особенности с семьей Дженовезе, одной из пяти семей, контролировавших преступный мир Нью-Йорка). Его недоброжелатели утверждают, что он обманул многих чернокожих артистов и нарушил их авторские права, мол, у него была привычка якобы присваивать права на песню себе. После завершения службы на Военно-морском флоте США он стал обладателем большого числа ночных заведений Нью-Йорка, что совпало с расцветом би-бопа в конце 1940-х годов. Самым известным заведением, принадлежавшем Леви, был “Birdland”. Считается, что этот клуб перешел ему от мафиози Джозефа “Joe the Wop” Каталано в 1949 году.
Леви Моррис в офисе “Roulette Records”, 1969 год
В то время Леви отлично осознал ценность владения правами на издание музыки. Он получал лицензионные отчисления каждый раз, когда где-нибудь исполнялась песня, на которую у него были права. В конце концов он основал первую издательскую компанию “Patricia Music”. По его заказу Джордж Ширинг написал песню специально для клуба – поздравительную “Колыбельную Бёрдлэнд”.
В 1956 году Леви основал “Roulette Records”, и тогда он, якобы, начал свою деятельность по присвоению прав на многие песни ранней эпохи рок-н-ролла, в создании которых он не принимал ни малейшего участия. Особенно замечателен случай с песней “Why Do Fools Fall In Love” (“Почему дураки влюбляются”). Изначально ее записал Фрэнки Лаймон с группой “The Teenagers”. Считается, что ее сочинил сам Фрэнки, лидер-вокалист группы.
В середине 70-х годов Леви затеял судебную тяжбу, которую широко освещали в прессе. Он подал иск против Джона Леннона, мол, он неправомочно использовал фрагмент песни Чака Берри “You Can’t Catch Me” (у Леви были права на издание) в одной из песен “Битлз” “Come Together”. В конечном счете Леннон уладил спор с Леви, согласившись записать три песни из его издательского каталога для долгоиграющей пластинки “Rock & Roll”. Леви продал “Roulette Records” и все свои права на издание песен за 55 миллионов долларов США.
Джимми Фрисаура с улыбкой вспоминал, как он и Тито сидели в офисе Леви и обсуждали “всякое”. Я попросил его поделиться подробностями, а Тито и Джимми лишь отмахнулись. Джимми сказал, что Тито прожужжал Леви все уши на тему звукозаписывающей индустрии.
Обычно Тито начинал так: “Они постоянно нас имеют!” Моррис начинал брюзжать, стонать, потом садился на свое большое кресло и спокойно выслушивал Тито. “Мы для них всего лишь дерьмо, черт! Этот грёбаный Перес Прадо… Все говнюки этой компании бегают вокруг и целуют его задницу”. И потом Тито было уже не остановить. А Моррис усаживался поудобнее, выдерживал паузу, и своим грубым голосом сообщал Тито, что нет причин для волнений. “Мы покажем этим хренососам, не переживай ты”. А потом они смеялись и обсуждали другие темы.
Сплетни о том, что Тито, и даже, вероятнее всего, Джимми якшались с боссами мафии, не умолкали и даже разрастались. Ни Тито, ни Джимми не подтверждали, но и не опровергали их. “Тито и Моррис были военными моряками, – ухмылялся Джимми всякий раз, когда об этом заходила речь, а Тито пожимал плечами, закатывал глаза и улыбался. – ‘Проехали!’ – рычал он”.
Хотя расследования деятельности Леви начались еще на заре 50-х годов, лишь в 1986 году его смогли привлечь к ответственности. Леви предали суду и осудили по обвинению в вымогательстве. Однако прежде чем отправиться отбывать тюремный срок, он умер в Нью-Йорке, в Генте. На протяжении многих лет Тито и Леви развили прочные взаимоотношения, и когда в 1978 году умерла мать Тито, Леви отправил ему помощь – пятизначную сумму. Неудивительно, что Леви в итоге убедил Тито перейти в RCA Victor.
Примерно в то же время, когда Тито со своим оркестром готовились записывать свою первую пластинку на RCA, на лейбле Capitol Records вышел альбом “Stan Kenton And His Orchestra – Progressive Jazz”. На стороне “А” была записана композиция протеже Кентона Пита Руголо “Cuban Carnival”. Длится композиция 2 минуты 45 секунд. Она открывается вкрадчивой перкуссией, исполненной Хосе Мангуалем, Карлосом Видалем и – кто бы мог подумать! – Мачито. Синкопированный африканский ритм в размере 3/4 медленно выстраивается, в итоге взрываясь яростным шквалом в 4/4. А потом, после щегольского Кентона, все взрывается и внезапно… заканчивается. “Для его времени это было очень смело”, – стенал Джимми, вспоминая эту вещь.
Тито улыбнулся: “О да, да! Он (Кентон) всегда был вне рамок. Но то, что я планировал сделать в нашем альбоме было совсем другим – полностью отличающимся от того, что тогда игралось”.
Внимание! Идет запись
Студийная запись началась в январе 1956. Каждую последующую неделю и месяц оркестр Тито Пуэнте создавал пластинки, оказавшие огромное влияние на историю музыки. Одной из первых была записана вещь “Mama Inez” (Moisés Simon), длительностью 2:21. Запись была произведена в Нью-Йорке, в Уэбстер холле. Мелодия отсылает нас в начало 20-х годов, когда царствовали оркестры типика, трио и конхунто. Аранжирована композиция в дансоне, соне и румбе. Тито решил начать ее румбой в очень быстром темпе, предваряя ее яркими трубами, а затем сопровождая саксофонами, исполняющими повторяющийся рифф или гуахео. Затем ритм меняется на ча-ча-ча, и пока Алвин Гельерс плетет кружева из монтуно, Тито играет соло на своем вибрафоне. А завершает всю вещь закрученное оркестровое меренге. Эта зарисовка предвосхищает монументальный холст, повествующий об афро-кубинской музыке в интерпретации биг-бэнда, где художник – Тито Пуэнте.
Уэбстер Холл
3 апреля 1956 года Тито с оркестром отправился в студии в Уэбстер Холле для записи на лейбле RCA Birdland. Джимми вспоминал о том времени:
Пока оркестр настраивался, я сказал Тито – “мы проделали большой путь”. Он взглянул на меня, улыбнулся и стал повелительным тоном раздавать направо и налево инструкции, как и что ему хотелось – ну знаешь, этакий бригадир.
В самом сердце Ист-Вилладж, на 11 Ист-стрит, между Третьей и Четвертой авеню, расположен Уэбстер Холл – место с долгой историей. Это здание было построено в 1886 году архитектором Чарльзом Рентцем, и вскоре после своего появления стало первым национальным современным ночным клубом.
В этом месте можно было увидеть таких личностей, как Эмма Гольдман (яркая представительница северных анархистов), провозвестницу идеологии свободной любви и контроля над рождаемостью. А уже на следующий вечер можно было оказаться в изящном обществе среди что-то празднующей нью-йоркской богемы. В 1912 году именно в Уэбстер Холле Маргарет Сэнгер организовала свою женскую забастовку за право женщины на аборт. С первых дней жизни клуба среди покровителей были живописцы Марсель Дюшан и Джозеф Стелла. Во времена “сухого закона” тема танцевальных вечеров скатилась из области социальных и политических трендов в область поисков мест, где нелегально торговали алкоголем. По слухам, местные чиновники и полицейские закрывали глаза алкогольное веселье, царившее вопреки, а может и благодаря сплетням о том, что клуб принадлежал печально известному мафиози Аль Капоне. Отмена “сухого закона” превратилась в одно из самых больших торжеств в Уэбстер-Холле, “возвращение Джона Барлейкорна”.
В 1950-х годах в клубе начались концерты с участием самых разных оркестров. Так, например, там выступали оба Тито, а также фолковые музыканты Пит Сигер и Вуди Гатри. RCA Records оценили великолепную акустику помещения и превратили клуб в свою студию звукозаписи. По словам Тито, это было отличным местом. “Для той комбинации медных духовых и перкуссии, которую мы собирались задействовать, акустика была идеальной”, говорил он. В числе музыкантов, записывавшихся в Уэбстер Холле, были Кэрол Чаннинг (песня “Hello Dolly!”), Гарольд Принс (песня “Fiddler on the Roof”), а также Джули ЭндрюсЭлвис Пресли, Тони Беннетт, Рэй Чарльз, Гарри Белафонте и Фрэнк Синатра.
