И каждая его мечта сияла звёздным светом, потому что Франсиско Эрнандес Мора, «Панчо Кинто», был избранным. Он унаследовал от своих предков удивительное сокровище – мудрость, за что и был наречён «omo oña» («сын барабана»). 23 апреля 1933 года, когда Франсиско появился на свет, его мать была на седьмом небе от счастья. Она словно предвидела: «Этого малыша ждёт великое будущее».
Панчо всё своё детство провёл в баррио Белен. Быстроногий и весёлый, он мог отправиться в путешествие хоть к центру земли без роликов, на своих двоих. По ночам он мечтал о неведомом рае и даже смог поверить, что до золотой жизни рукой подать, хотя… Наверное, так Панчо спасал от воспоминаний дорогие сердцу образы детского воображения.
Жизнь баталеро[mfn]«batá» – разновидность ритуальных барабанов, batalero – исполнитель на барабанах batá – примеч. пер.[/mfn]
Малыша Панчо, рождённого со своим «аче» («благословением»), будто поцелованного Богом, радушно принимали все в округе. Хотя время от времени хорошая оплеуха предостерегала от очередной детской шалости.
С малых лет в нём вспыхнула творческая искра. Франсиско нравилось извлекать звуки из всевозможных консервных банок и бесхозных деревяшек. Но помимо этого, он частенько сбегал в дома, где проводились священные обряды. Не только за тем, чтобы совершать «mayugbo» (обращаться с молитвой к оришам), но и ради «наслаждения от бесконечных переливов ритмов». Это был голос Ия, который зазывал его со всей силой предков. То, что поначалу казалось завораживающим таинством, позже стало великой правдой. Барабаны батá определили его путь как самобытного артиста.
Годами барабаны поддерживали во мне надежду. Приходилось работать и помногу. В доке я начал с нуля и затем дорос до должности стивидора, оператора палубного крана и бригадира. И, знаете, там я научился первым буквам. Ещё немного, и я бы остался совсем безграмотным. Обычную школу я прогуливал, она прошла мимо меня. Нужно было выкручиваться, чтобы заработать копейку-другую и найти хоть что-нибудь из еды.
Я загорелся идеей игры на барабанах, потому что этим дышало буквально всё в округе. Наш дом не был исключением. Патрисия, моя бабушка, была известной сантерой. Мне посчастливилось лично общаться с лучшими баталерос того времени: Мигелем Сольдевийя, Раулем Диасом «Эль Насакó», Агедо «Эль Бембоном», Йейо «Эль Сусио» и Гиральдо Родригесом.
Я был тем ещё озорником. Помню, однажды мы с Пабло Роче «Акилакуá», сыном тамбореро, залезли на мачту одной посудины. Счастливые и довольные мы сидели там, как вдруг шхуна повернулась. Не знаю, как мне удалось вытащить приятеля из воды и спасти его. Пабло был бесконечно благодарен мне за это. Так мы подружились.
Для Панчо Кинто было очень важно влияние «Акилакуá» («могучей руки»), унаследовавшего от своего отца, Андреса Роче, первый набор ритуальных барабанов бата, созданных «Ньо» Хуаном (рабом из племени лукуми по имени Añabí или Ño Juan el Cojo – примеч.пер.) и «Ньо» Филомено (рабом из племени лукуми по имени Atandá или Ño Filomeno García – примеч.пер.). Случилось так, что Пабло работал вместе с тамбореро и грузчиком Панчо Кинто. После того, как семья переехала из баррио Белен в район Регла, Панчо познакомился с другим баталеро по имени Франсиско. Вместе они играли некоторое время, но на так называемых «еврейских» барабанах, т.е., не освящённых. Аренда таких барабанов обходилась в семь песо, а религиозных – 14,50. Правда, чтобы играть на настоящих кормлёных барабанах, нужно было быть сантеро или авторитетным абакуа.
Я играл с Хосе де Каласан Фриасом по прозвищу «Моньито». В состав группы также входили Рауль Диас, Армандо «Эль Сурдо» («Левша»), Армандо «Эль Маринеро» («Моряк») и Гиральдо Родригес. Мы выходили на улицу и играли, не переставая, пять месяцев к ряду. Вот такая была компания! «Моньито» за его невероятную энергию называли «атомной бомбой»: шла Вторая мировая война.
Панчо Кинто вошёл в состав группы Хесуса Переса, ещё одного знаменитого музыканта. «Тогда я был уже «майосеро» и из уважения играл вторым голосом на барабане, вторя ему, как бы отдавая дань уважения старшему поколению. Ещё работал с Николасом Ангарика. От каждого я брал понемногу, учился у каждого, чтобы постепенно развиваться».
Возвращаясь к игре на барабанах… Однажды, во время шествия в честь Девы Марии из Реглы, мне пришлось заменять ещё одного большого и очень почитаемого мастера по имени Тринидад Торрегроса. Говорили, что в тот день я играл словно ангел. В конце выступления известный ценитель и знаток игры на барабанах Армандо Гомес подошёл ко мне, чтобы поздравить с успехом. Он горячо обнял меня: «Ты настоящий «омо анья» – «сын барабана».
Из первого этапа моей музыкальной жизни можно отметить Рауля Диаса, Гиральдо Родригеса и всё того же Торрегроса. Потом были другие значимые фигуры: Андрэс Исаки, Армандо Сотолонго, Армандо Лопес Молина, Рамиро Эрнандес. И такие знаменитости как Андрес Чакон, Регино (Regino Jiménez Saez – примеч.пер.), из ансамбля «Данса Контемпоранеа», Армандо Абайи и Папо Ангарика.
В кабильдос – религиозных братствах и обществах взаимопомощи – в колониальные времена звучали барабаны народностей йоруба, конго, арара, мандинга, карабали, ийеса… но они оставались ограниченными этими местами и бараками. Тем не менее, в процессе развития Республики, преодолевая всевозможные запреты, барабанам удалось укорениться в народе. А уже благодаря жанру сона, кубинская перкуссия восторжествовала в национальной музыке Кубы.
В 1936 году во время научной конференции Фернандо Ортиса, посвящённой культуре йоруба, священные барабаны бата зазвучали вне стен храма. Бата – это трио барабанов. Первый – «Ия» или «мать». На нём всегда играет наиболее опытный и знающий музыкант. Игра на этом барабане требует от исполнителя недюжинной виртуозности, поэтому баталеро, играющего на Ия, называют «акуатаки» («главный»). Самый маленький барабан из трёх – «окóнколо», средний – «итóтеле». Музыкантов, которые играют на них, называют «олубатá». Считается, что внутри барабана «Ия» находится тайна Анья, посланника богов.
Бата вновь появились на публике благодаря Гильберто Вальдесу, который включил их в состав симфонического оркестра под своим управлением. Это были светские барабаны, известные также как «еврейские»,[mfn]judíos – атеист, или аморальный человек, безбожник. В народе так называли иностранцев, с уничижительным оттенком. Источник: Diccionario provincial casi razonado de vozes y frases cubanas, D. Esteban Pichardo, Habana, 1875 – примеч. ред.[/mfn] на которых могли исполнять музыку даже женщины.
A rumbear, rumbero
Будучи взрослым, я целиком и полностью посвятил себя румбе. Играл с «Лос Дандис», группой из родного баррио Белен. В те времена я познакомился с Чано Посо, который уже был поглощён миром богемы. Он жил на углу улиц Десампарадос и Гаваны. Говаривали, что Чано был красавчиком, привлекательным… да много чего ещё говорили о нём. Я же помню его как великого музыканта, которым он и был.
Перекресток Desaparados (Jesus Maria) и Habana – место, где жил Чано Посо
«Дандис» всегда выделялись среди прочих элегантностью своих костюмов и оригинальностью хореографических постановок. Чано был одной из наиболее значимых фигур в этом коллективе. Я начал выступать в составе компарс в качестве факелоносца. Но затем отложил в сторону фаролу (farola – фонарь – примеч.пер.), взял в руки кахон и начал играть. Словом, стал делать то, что больше всего мне нравилось. За это собственно меня и прозвали Кинто (quintear – играть на кахоне или кинто, – примеч. пер.). Я выступал с карнавальными группами «Лос Гуарачерос де Мария Карбайо», «Лос Компонедорес де Батеас». Хотя, скажу тебе, что своей мелодичной манерой исполнения моё внимание всегда привлекала «Ла Хардинера».
Барабаны словно распадура
Жизнь Панчо всегда была связана с барабанами. Ещё мальчишкой он мастерил их из ящиков из-под трески или испанского сидра.
Меня научил барабанить и мастерить инструменты мой дядя, Хуан Кабайо. В былые времена румба звучала повсюду. Всего-то нужно было желание, да немного хорошего рома. А играть можно было на чём угодно: годилась и дверь шкафа, и ящик стола.
Объединив знания, полученные от дяди, собирая деревяшки то тут, то там, и запасшись терпением, Панчо стал делать кахоны. Они были необычной формы, внешне напоминающие распадуру (кубинская сладость из сахарного тростника в форме усечённой пирамиды – примеч.пер.). В этом Панчо Кинто преуспел: его инструменты звучали отменно. Ритмическая основа служит неиссякаемым источником для многообразия тембра, музыкальных оттенков, тональностей.
Сейчас эти кахоны есть у всех, но патент-то принадлежит мне!
Панчо Кинто работал в кабаре «Тропикана» со многими известными исполнителями и оркестрами. Выступал на одной сцене с Селией Крус и музыкантами оркестра «Сонора Матансера».В последние годы жизни он играл с группой «Йоруба Андабо». Коллектив совершил несколько концертных туров, снялся в документальных фильмах и записал пластинки, среди которых «Callejón de los rumberos» и «Espíritu de La Habana».
Этот музыкант с долгой творческой карьерой прославился тем, что первым начал одновременно играть на кахоне и барабане «Ия». Воистину волшебное сочетание, расширяющее границы звукового пространства.
Окутанный покровом легенды, шествовал по миру Панчо Кинто. Самые престижные площадки США, Бельгии, Финляндии, Канады, Голландии и других стран принимали этого великого кубинского тамбореро. Газета «Нью-Йорк Таймс» посвятила ему хвалебную хронику. Диск «El solar de la Cueva del Humo» с невероятными композициями и богатой перкуссионной аранжировкой вызвал восхищённые отзывы критиков и публики.
Музыкант принимал участие в проекте «Афрекете» под руководством Хавьера Кампоса. Среди поздних записей выдающегося баталеро – пластинки «Chamalongo», «Cuban Odyssey» и «Rumba sin fronteras». Панчо Кинто можно увидеть в фильмах «Yoruba Andabo en casa» и «En el país de los Orishas». Он записывал композиции со своей группой и был одним из пионеров стиля румбы гуарапачангео, авторство которого всегда приписывалось братьям Лос Чинитос де ла Кореа. Этому невероятному музыканту посвящён документальный 27-минутный фильм Эуридисе Чарадана и Арсенио Кастильо: «Панчо Кинто, Олу Бата. Жизнь и творчество мастера афрокубинской перкуссии» (“Pancho Quinto, Olú Batá. Vida y obra de un maestro de la percusión afrocubana“).
Тамбореро скончался 11 февраля 2005 года.
