Тито чувствовал, что биг-бэнды внезапно стали старомодными, этакой музыкой старого поколения. Молодые танцоры увлеклись новыми ритмами, сочетающими разные музыкальные формы, в том числе соул, буги и рок. Происходящие изменения отразились на всех формах популярных танцев. Танцевальные студии, бывшие еще недавно популярными, оказались не у дел. Ночные клубы, в которых играли большие оркестры, закрывались или срочно переделывались в залы поменьше, где звучала музыка погромче. Тито, видя все это, понимал, что ему нужно что-то придумать, если он собирался оставаться на плаву.
Звукозаписывающая компания “Tico”, куда Тито вернулся в 1961 году, не имела ничего общего со старой “Tico Records”. Пуэнте не был до конца уверен, что же со всем этим делать. Мир афро-кубинской музыки, каким он его знал, исчезал на глазах. Так что, пожав плечами, Тито согласился записываться у своего старого партнера по бизнесу и друга Морриса Леви.
В 1962 году оркестр быстро записал пластинку “Pachanga con Puente”, а следом еще одну – “Vaya Puente”. По мнению Тито это были промежуточные альбомы. Музыка на этих пластинках представляла собой по большей части мелодии, оркестрованные в полном звучании оркестра. Цель Тито была в том, чтобы убедиться, что его оркестр все еще находится в центре внимания. Он понимал, что нужно внести некоторые коррективы, если он хотел не отстать от меняющихся ежечасно тендеций. Тито знал, что “Большая тройка” больше не были друг другу ключевыми конкурентами: появились новые ансамбли, а на горизонте уже маячила новая музыка, и Тито хотел быть во всеоружии.
Годами Тито записывался на “RCA Victor Tico Records” под эгидой Джорджа Голднера, и это был трудный путь. Голднер делал безупречные аранжировки в ультрасовременных студиях, и его саундтреки “Tico” были смелыми, энергичными, адаптированными строго ко вкусу потребителей большого города. Звучание нового “Tico” зачастую было, как в ванной комнате, словно пластинки проигрывали на станции метро. Прежняя “Tico Records” – это было о модной, в шикарном прикиде латиноамериканской танцевальной музыке, и ключевым словом была “изысканность”. Почти все сессии звукозаписи испытали влияния свинга и бибопа, пластинки сравнивались в положительном ключе со всеми великими ансамблями, игравшими джаз в период между 1957 и 1961 годами. Это было качество лейбла-мейджора, но в атмосфере маленькой компании; через двери кипучего офиса на 220 уэст и 42 стрит прошло много артистов. Конечно, авторские гонорары в “Tico” не могли сравниться с крупными издательскими домами.
Увы, Голднер бездарно спустил деньги в трубу. Его страсть к латиноамериканской музыке была ничем по сравнению с его маниакальной игроманией. Он потратил тысячи долларов, ставя на лошадей и в казино, погрязнул в долгах перед Джо Кольски, работавшим на Морриса Леви, в то время владельца ночного клуба “Birdland”. У Леви были большие связи в обществе, и хотя Гольднер тоже не был простофилей, он, должно быть, был обескуражен.
Когда в 1955 году Леви убеждал Пуэнте подписать контракт с “RCA Victor”, Голднер, вместо того чтобы повлиять на ситуацию, просто угрюмо жаловался на жизнь. К тому времени он был должен Леви слишком много денег, чтобы открыто бросать ему вызов. С другой стороны, кажущийся неиссякаемым источник финансов – широкий карман Леви – дал Голднеру возможность совершенно свободно подписывать любые договора, записывать ансамбли и выпускать пластинки со скоростью других независимых звукозаписывающих лейблов, чьи владельцы могли себе это позволить. Голднер воспользовался этой ситуацией и начал заниматься самостоятельной деятельностью. Он смотрел в сторону рок-н-ролла и довольно быстро понял, что там можно заколотить реальные суммы. В сравнении с рок-н-роллом рынок афро-кубинской и латиноамериканской музыки был незначителен.
Крутить рулетку
В 1956 году Голднер объединился с братьями Джо Кольски и Филом Каль, и они организовали звукозаписывающую компанию “Roulette Record”. “Рулетка” стала средством продвижения пластинок джазовой и популярной музыки. Это случилось незадолго до того, как Леви выкупил долю Голднера и стал исполнительным директором “Рулетки”. Так Тито Пуэнте лишился своего покровителя в “RCA Victor” и с этого момента был вынужден отстаивать свои интересы самостоятельно. Кольский и Каль продали свои доли в “Рулетке” Моррису Леви в 1961 году, и, наконец, лейбл “Roulette” стал одной из самых важных и старейших независимых звукозаписывающих компаний в индустрии. Они записали хиты Бадди Кнокса, Джимми Родригеса, “The Playmates”, Джоуи Ди и “The Starlighters”, Томми Джеймса и “The Shondells”
Погрязшему в долгах Голднеру пришлось продать свои акции “Tico” в апреле 1957 года. К Леви также отошли “Rama”, “Gee” и “Mardi Gras”. Как и все его ранние лейблы, со временем они стали дочерними компаниями по отношению “Roulette Records”. Однако Голднер не умыл руки, потеряв управление над “Tico”. Он по-прежнему обожал латиноамериканскую музыку, и в конце концов, это была его первая успешная компания. Он продолжал сохранять активную позицию в своей творческой деятельности, время от времени курируя записи на лейбле до конца своей жизни.
Для Тито не было ничего “нейтрального” по отношению к Леви – его либо боготворили, либо ненавидели. Тито знал, что владелец звукозаписывающих студий был замечен в связях с преступным кланом Дженовезе. Леви не стеснялся набивать себе цену везде, где только это возможно. В зависимости от ситуации, Леви мог быть мягким, заботливым, а мог вести себя как злостный хулиган. “Если ты его разозлил, то он мог ввергнуть тебя в ад, битком набитый проблемами!” – восклицал Тито. К тому времени, когда Леви засветился в скандале “Пэйола” в конце 50-х годов и чудом избежал приговора суда, он уже отошел от дел в “RCA Victor”. О своих делах с Тито он никогда не распространялся. “Может быть, поэтому мы и ладили так хорошо. Между нами была сплошная музыка. Я уверен, что выбешивал его пару раз, но мы всегда оставались друзьями. Несмотря ни на что, он всегда был со мной”.
Страна птиц
Леви несколько лет работал на задворках мирового джаза, став, в конечном счете, управляющим и владельцем нескольких ночных клубов в Нью-Йорке. В 1949 году его имя прогремело после открытия клуба “Birdland”. Заведение стало Меккой для сливок джазового сообщества: Каунт Бейси, Декстер Гордон, Телониус Монк, Майлз Дэйвис, Билли Холидэй и тёзки клуба – Чарли Паркера “Пташки”. Все они не сходили с афиши “Страны птиц”. В клубе можно было встретиться лицом к лицу с Фрэнком Синатрой, Авой Гарднер, Сэмми Дэйвисом младшим и Мэрилин Монро. Обстановка клуба захватывала дух, все вокруг дышало гламуром и связями с мафией. Леви участвовал в производственном процессе музыкального бизнеса, записывая концерты в “Birdland”, чтобы в том числе претендовать на большую часть доходов от исполнения их песен через собственную издательскую фирму “Patricia Music”. Джазовый стандарт “Lullaby of Birdland” (“Колыбельная страны птиц”), который сочинил Джордж Гершвин, стал одним из первых и самых доходных для Леви. После поглощения “Roulette” несколько музыкантов лейбла “Tico” решили записаться на “Рулетке”. Такие конфликты интересов были обычным делом для Леви. В дополнение к запуску “Рулетки” и других лейблов того же уровня, а также к изданию песен, написанных их артистами, он даже приложил руку к продажам музыкальных автоматов!
Несмотря на свои этические промахи, Леви знал, как продавать товар и обращаться с капиталом, так что “Tico”, конечно, только выиграл от его знаний. На протяжении многих лет Леви и Тито Пуэнте старались наладить отношения. Тито мало кому доверял, но в Моррисе Леви он был уверен, как и Леви – в Тито.
Джимми вспоминал:
Леви прорычал: ‘Ну вот, опять он за старое!’ Этот сраный Тито опять лезет на рожон. Черт, ну и что на этот раз?’ Я сделал вид, что чем-то занят. Моррис рассказывал мне о своих бедах, пока мы ездили на ипподром. Но ему нравился Тито, он уважал его познания в бизнесе. Всякий раз, когда Тито что-то втемяшивалось в голову, он шел повидаться с Моррисом. ‘Он (Тито) был непреклонен!’ и обычно добивался своего.
Джимми заключил, что взаимопонимание Тито и Леви достигалось во многом благодаря тому, что оба служили на флоте.
Обстановка в “Tico Records” стала выглядеть солиднее после того, как компания переехала в офис “Roulette” на 1631 Бродвей. Обложки альбомов стали профессиональнее, аннотации к пластинкам (обычно на испанском и английском языка) – информативнее, они заменили собой простой каталог пластинок, который печатали на заднике обложки. И впервые стали указывать автора песен и данные издателя. Многие пластинки “Tico” были переизданы.
Сейхо
В 1960 году лейбл возглавил дирижер Рафаэль Сейхо. В период его непродолжительного пребывания на посту директора под заголовком “Tico” записались многие музыканты, среди них: уважаемый пуэрториканский пианист Норо Моралес, король аргентинского танго Астор Пиаццола, лидер общественного движения Фернандо “Кэйни” Сторч, композитор Лало Шифрин, который в будущем напишет тему для фильма “Миссия невыполнима”, пианист Марко Рисо, музыкальный директор телешоу “Я люблю Люси”. Сейхо гораздо активнее Гольднера пытался расширить и разнообразить каталог компании за пределы мамбо и ча-ча-ча, записывая музыкантов в их традиционных стилях. Марко Рисо, Мачито и Пит Террасе поучаствовали в проекте Сейхо, украсив латиноамериканскими ритмами северо-американские стандарты Коула Портера и Ирвинга Берлина.
Тито полагал, что экскурс Мачито в мир популярной музыки был “исключительно важным. Это была возможность узнать что-то новое и заинтересовать еще больше людей афро-кубинской музыкой”. Однако в деле продвижения пластинки “Мачито исполняет музыку Ирвинг Берлин” лейбл “Тико” потерпел неудачу. И это была еще одна упущенная возможность, которую Тито часто обсуждал с Марио.
Музыканты, сотрудничавшие с “Тико” , постепенно переходили в “Bell Sound Studio”, а за пару лет до кубинской Революции было сделано несколько звукозаписей на Кубе. Впервые в истории пластинки вышли с пометкой “динамическое стерео”. Пит Террасе расширил свой квинтет до полноценного оркестра и записал, вероятно, свою лучшую танцевальную пластинку под присмотром Ральфа Сейхо. В альбом вошли, среди прочего, “Chanchullo”, “Broadway Mambo” и “Cha-Cha-Cha In New York”. Сейхо также сделал множество сборников ча-ча-ча, в их числе “In The Land of Cha-Cha-Cha” и “I Dreamt I Danced the Cha-Cha-Chá”.
Тито как-то был упущен “Тико”, но Сейхо начал мастерски перепаковывать и переформатировать хиты оркестра Тито Пуэнте времен 1950-х. Ради записи собственного оркестра на лейбле “Сомерсет” Ральф Сейхо отошел от дел “Тико” в 1961 году, когда началось массовое увлечение пачангой в США. Чтобы подмаслить Тито, “Тико” выпустили несколько его пластинок. Одна из них – “Puente in love”, на которой можно послушать игру Пуэнте на вибрафоне, вот список треков: “My Funny Valentine” (“Мой милый Валентин”), “Continental” (“Континентальное”), “Autumn In Rome” (“Осень в Риме”), “Philadelphia Mambo” (“Филадельфийское мамбо”), “Cool mambo” (“Классное мамбо”) и “Mambo Tipico” (“Типичное мамбо”). На еще одной пластинке “Tito Puente Swings/Vicentico Valdes Sings” (“Тито Пуэнте свингует, Висентико Вальдес поет”) можно услышать песни “Gloria Eres Tu” (“Слава – это ты”), “Si Me Dices Que Si” (“Если ты скажешь мне да”), “Nueva Vida” (“Новая жизнь”), “Luna Yumurina”, “Soy Feliz” (“Я счастлив”) и “Guaguanco en Tropicana” (“Румба гуагуанко в кабаре Тропикана”).
Эти пластинки упростили переход Тито Пуэнте под крыло лейбла “Тико”. Он вспоминал: “Думаю, что кое-кто из моих поклонников решил, что Висентико снова поёт со мной”…
