Полагаю, что для вас нет никаких проблем определить, где в песне, собственно, голос. Более-менее ясно, где трубы. Вот различать трубы, тромбоны, кларнеты, гобои, валторны и флейты — уже задача посложнее, но в принципе, я полагаю, любому человеку ясно, что вот — поют, а вот — дудят.
Фортепиано тоже легко узнается, в первую очередь, благодаря тому, что почти в каждой советской семье стояло пианино, и почти в каждой советской семье детей отдавали в музыкальную школу, где курс ОКФ («Общий курс фортепиано») был обязателен. Не говоря уже о том, что в каждом детском саду дети поют песенки и танцуют в сопровождении пианино или даже рояля. И даже если лично вас родители не отдавали в школу, вы все равно знаете, как оно звучит — хотя бы по заунывному «собачьему вальсу», бесконечно разучиваемому соседом сверху.
Можно с уверенностью сказать, что если бы мы в детском саду плясали и пели не под «Тень-потетень» или «Во поле стояла…», или даже под «Портрет Ленина», а под классическое монтуно, то и в этой заметке не было бы ровным счетом никакой нужды. Но все же, даже если вы бесконечно далеки от музыки, вы все равно слышали и про «Лунную сонату» Людвига (los) ван (van) Бетховена, и про «Детский альбом» Петра Ильича Чайковского, и про многие, многие другие классические произведения, написанные специально для фортепиано. В каком-то смысле фортепиано стало частью нашего культурного кода, благодаря колоссальным усилиям по всесоюзному окультуриванию пролетариата в эпоху СССР.
Сначала пару слов про терминологию. Фортепиано — это общий термин, объединяющий разные инструменты сходной конструкции.
Пианино — это компактный вариант фортепиано, струны натянуты вертикально, а акустические свойства сильно хуже. Но для небольших помещений и занятий — самое оно. А еще в пианино можно откинуть нижнюю крышку и обнаружить мамину нычку. Например, банку с вареньем… наивные, наивные родители, не прячьте от детей ничего в пианино…
Специальная комиссия кубинского парламента констатировала, что «400 тысяч крестьянских семей прозябают и угасают, покинутые и отрезанные от остальной Кубы, без надежд и без путей к спасению». 80% крестьянских домов представляли собой жалкие лачуги с крышей из пальмовых листьев и глиняным полом — точь-в-точь, как во времена Колумба.
Крайне сложно представить, чтобы во многих таких лачугах прямо на глиняных полах стояли пианино или кабинетные рояли. Напротив, во времена испанского владычества огромное число чернокожих рабов, привозимых на остров, не имели вообще ничего и мастерили инструменты буквально из мусора, валявшегося под ногами — по образу и подобию инструментов, оставленных на родине. Так, например, появились кахоны — по сути, корабельные ящики из-под рыбы и свеч. Так что фортепиано в кубинской музыке — вещь столичная, европейская. Вот почему вы не услышите в старом традиционном соне сладких звуков пианино, зато можете насладиться пением в большие сосуды из-под оливкового масла — ботихи. Впрочем, всякий раз, когда речь заходит о чистоте стилей, следует помнить, что слишком часто сами кубинцы редко заботились о строгом следовании своим же «гайдлайнам», ставя музыку превыше любых концепций и догм. Послушайте, например, одну из версий «Son para ti» — классики кубинского сона (а именно так я предлагаю расценивать авторов оригинального трека — Sierra Maestra, пусть даже это и 1997 год) в современном прочтении. Там есть и приджазованное пианино, и тимбалес.
Таким образом, использование фортепиано на Кубе поначалу было характерно для околоевропейских стилей вроде дансона и контраданса, а также обычной классической музыки, в традиционных мелодической и гармонической ролях.
И тем не менее, изобретательные кубинцы не могли оставить столь выдающийся инструмент без особого внимания. Они метко подметили, что пианино — это огромный барабан с кучей молотков внутри, которые эффектно долбят по железным продублированным или даже тройным струнам, прикинули, что это похоже на гигантский трес (о тресе мы с вами еще успеем поговорить), даром что прямоугольный, и отправили этот инструмент туда, где ему самое место — в ритм-секцию.
Клавишное тумбао = фортепианное гуахео = монтуно на клавишах = монтуно (если в контексте имеется в виду ритм)
Основное, чем занимается пианист в сальса-группе — исполнением знаменитого и легко узнаваемого рисунка, который называют «монтуно». Вы же помните, сколько названий у одного и того же ковбела? Похоже, кубинцы особо не парились с терминологией, называя одним и тем же словом все подряд. У словечка «монтуно» сразу несколько разных смыслов (а именно — ритм на клавишах, секция в песне, движуха в танце, музыкальный стиль). Это может сбивать с толку, но, как писала Ребека Маулион в своем «Руководстве по сальсе для фортепиано и ансамбля», «сальсу важнее прочувствовать, нежели ковыряться в терминологии». Но самое важное, что нужно знать — монтуно на фортепиано это ничто иное, как гуахео, которое раньше играли на тресе или на скрипочках и даже на духовых. Все логично. На тресе струны есть? Есть. Струны эти сдвоенные? Сдвоенные. И даже строенные. Струны железные? Да. Инструмент деревянный? Конечно! Ок, теперь взгляните на свое пианино. Не, ну правда же, реально похоже на гигантский трес! (если прищуриться и напиться отличным ромом) Ну, а раз пианино — это всего-навсего огромный трес, значит, на нем нужно играть гуахео.
Вот так играют тумбао на тресе:
…на клавишах:
www.youtube.com/watch?v=Nu7OHy_lKrI
…и на саксофонах:
Саксофоны не станут похожими на трес даже если утонуть в океане рома, но на них тоже можно играть монтуно-гуахео.
Конечно, роль фортепиано в сальсе не только ритмическая. Именно пианист вкупе с басистом создает гармонию песни, а периодически сам выступает в роли солиста. Как и во всех аспектах кубинской музыки, разнообразие гуахео ограничено только персональной фантазией конкретного музыканта. С одной стороны, вроде бы, речь идет о вполне конкретном ритмическом шаблоне, да еще и жестко привязанном к клаве, а с другой стороны, вариантов, как можно сыграть его, немыслимое количество. Новаторов и оригинальных музыкантов — пруд пруди. У всех свой подход, свое звучание, свои фишки.
Предлагаю вам подборку треков самого разного сорта, которые объединяет одно — все они начинаются с фортепианного монтуно. Послушайте их (не обязательно целиком, только начало, где хорошо слышно фортепиано), и я уверен, этого будет вполне достаточно, чтобы запомнить монтуно и узнавать его в любой композиции.
Это чем-то похоже на танцевание касино — вроде бы, фигуры стандартные, хореография понятна, но в соушеле вы не найдете двух одинаковых танцев. Объясняется это не только конкретными физическими параметрами пианистов, но их вкусами, средой, в которой они росли и учились, пониманием стиля, темпераментом, предпочтением в отношении звучания инструментов — кому-то ближе синтетическое, компьютерное звучание, а кто-то поклонник классического, мягкого звука. Кому-то больше нравится джаз — оно и понятно, ведь именно в джазе фортепиано раскрыло свои ритмические и гармонические свойства максимально полно, оказав огромное влияние на всю кубинскую музыку, а кому-то больше нравится рок-н-ролл, когда музыкант вместо «пения» просто садится на клавиатуру филейной частью. А кто-то в принципе не в состоянии удержать свой темперамент, буквально вытряхивая из клавиш остатки взвинченных эмоций, выжимая до последней капли аудиторию.
Одним из самых темпераментных пианистов по праву может считаться Чарли Палмьери. А его счастливый союз с бешеным тимбалеро Тито Пуэнте не оставил ни одного шанса унылым школярам из тысяч музыкальных училищ, с кислыми мордами выдувающих из своих инструментов сладкие звуки выученного джаза. Да, детка, играть надо так, как будто ты прямо сейчас отбросишь коньки!
Чуть более спокойный вариант брата пианиста — Эдди, но как же его прет!!! Я вот хочу, чтобы наши эстрадные пианисты были ближе к таким монстрам как Эдди, хотя бы в плане энергетики и эмоций… У него даже дух сводит от того колоссального кайфа, который он испытывает!
Для танцоров сальсы фортепианное монтуно — еще одна спасительная составная бурлящей кастрюли синкоп и внезапных акцентов. Иногда на записи плохо слышно фортепиано, но наш слух автоматически распознает те составляющие в звуковой каше, к которым мы привыкли с детства. К счастью, звуки пианино для нас легко узнаваемы — спасибо детским садикам и музыкальным школам. И хотя в стандартном ритме монтуно пианист лепит свои ноты мимо, тем не менее, пульсация — а нам ведь нужна именно пульсация! — вполне очевидна.
Если вы приучите себя вслушиваться в музыку, стараясь разделять инструменты на отдельно слышимые партии, то вскоре обнаружите, что сальса — это относительно простая музыка. Посудите сами — монтуно отчетливо позволяет почувствовать пульсацию. Ковбелы эту пульсацию просто играют, причем очень громко. Бас-гитара и конги подсказывают вам правильный грув, вектор движухи в танце (об этом — в следующих частях статей). Ну, а клаве, если его играют, вообще показывает всё — и пульсацию, и где там «раз» и даже где будут акценты. Похоже, музыканты и не стремятся усложнить жизнь танцорам, напротив, подсказок даже слишком много. Осталось просто услышать их!
Я предлагаю вам открыть двери в мир музыкантов сальсы, выдающихся, уникальных, талантливых людей, до беспамятства влюбленных в музыку.
Мое знакомство с пианистами началось с легендарного фильма Вима Вендерса — Buena Vista Social Club, где, в том числе, идет рассказ о Рубене Гонсалесе. Его стиль игры совершенно не «сальсовый», он принадлежит старому поколению музыкантов, скорее, классических. Достаточно сказать, что он один из тех, кто, по сути, основал современную кубинскую фортепианную школу. В 40-х годах он играл с Арсенио Родригесом, легендой кубинского сона.
Вот лишь несколько ярких треков Рубена:
Следующим пианистом, мимо творчества вообще никак нельзя пройти всем любителям не только сальсы, но и вообще музыки, назову, пожалуй, Pedro Justiz «Peruchin». Это уже такая нормальная сальса, местами вкусный и жирный мамбосик
Совершенно нереально не упомянуть Чучо Вальдеса. Даже если вы почему-то еще не слышали это имя, возможно, вам известна группа Irakere, в которой Чучо вот уже 40 с лишним лет взрывает рояли острейшими монтуно. А в 80-х годах Irakere записали танцевальную музыку, напоминающую по ритмике популярный в то время стиль сонго, протоптав слоновью тропинку для того, что сейчас называют тимбой. В связи с этим событием крайне рекомендую послушать трек Rucu rucu a Santa Clara, записанный в 1985 году.
Впрочем, вот более фортепианное и менее танцевальное в исполнении двух суперзвезд — Чучо Вальдес слева и Бебо Вальдес справа. Ярчайший пример того, что же это такое — кубинское фортепиано…
И еще немного прекрасной музыки — Гуахира для Бебо.
Вот несколько имен пианистов, музыку которых стоит послушать:
Clare Fisher
Jorge Dalto (легко узнать по чепчику-желудю)
Papo Lucca
Oscar Hernandez, выходец из знаменитого гетто в Бронксе, переигравший с десятками великих музыкантов — с Рэем Барретто, Рубеном Блэйдсом и многими другими, а нынче стоящий у руля всенародно любимых Spanish Harlem Orchestra
Sonny Bravo, знаменитый своей работой с Tipica'73 и Тито Пуэнте. Его самый любимый альбом, по его же словам, «En Cuba Intercambio Cultural» (Fania SLP 542, 1979). Как знать, может быть, этот альбом станет и вашим любимым? Если раздобудете, поделИтесь)
Emiliano Salvador, собравший 17 отчаянных топ-музыкантов (большинство из Irakere) в далеком 79 году и записавший абсолютно легендарный диск Nueva Vision. В его аранжировках старые стандарты зазвучали по-новому, получив второе дыхание в руках умелых мастеров. А ведь это было время, когда гремело диско, да и Фаниа была на пике!
Michael Camilo, еще один сумасшедший пианист, чей список на википедии, с кем он играл, удовлетворит самого взыскательного меломана.
Hilton Ruiz. Этот трек вы просто не можете не знать, если танцуете линейные стили. Да, да, на пианино наяривает Хилтон! К несчастью, он как-то очень сильно неудачно упал в 2006 году в Новом Орлеане, где записывал альбом для помощи жертвам урагана Катрина… Бог забирает самых своих любимых детей.
Из современных пианистов, которые у всех на слуху, нельзя обойти вниманием Barbaro Fines. Многие треки из альбома Mayimbe es Una Sola вообще стали «учебными» и звучат буквально во всех сальса-школах страны.
