Игнасио Сервантес Каванаг был самым значительным кубинским композитором XIX века. Возможно, что другие композиторы превосходили его количеством произведений (такие, как Лауреано Фуэнтес, Гаспар Вильяте), Но никто не может быть поставлен выше его в отношении технического мастерства и врожденного хорошего вкуса, что проявляется и в небольших произведениях. Даже когда он аранжировал чужой контрданс, выполняя заказ какого-нибудь издателя, то наполнял его тончайшими гармоническими штрихами, облагораживавшими вещь. Не следует забывать и о том, что Игнасио Сервантес был первым кубинским композитором, владевшим оркестром в современном значении слова «métier»[ref]métier (фр.) — мастерство; ремесло, занятие.[/ref].
Родившись в Гаване 31 июля 1847 года, Игнасио Сервантес не встречал препятствий для того, чтобы полностью отдаться своему артистическому призванию. Его отец, известный дилетант, питал большое уважение к профессии музыканта, поэтому в 1859 году Игнасио передали в руки Эспадеро, наиболее любимого и уважаемого учителя того времени. Прежде чем ознакомить своего ученика с творчеством классических мастеров и композиторов-романтиков, он заставил его проработать всего Калькбреннера, Крамера, Клементи, Мошелеса, Хензельта, Алькана и Дюссека. Эспадеро, вероятно, причислял произведения Тальберга и Готтшалка к произведениям больших мастеров; но можно предполагать, что Сервантес инстинктивно отделял превосходное от посредственного, судя по тому, кто из композиторов более всего повлиял на него. Даже в юности он не был жертвой любви к виртуозному стилю, которая отравляла его эпоху. Очень уверенно нащупывая дорогу, он шел к музыке умозрительного характера [música medular], лишенной всякой мишуры. В 1865 году, в возрасте восемнадцати лет, он был послан в Париж для поступления в консерваторию. Пройдя курс усовершенствования у Мармонтеля и Алькана, в 1866 году он получил Большую премию по фортепьяно за исполнение Пятого концерта Герт-ца. В 1868 году его работам, свидетельствующим об оригинальности, были присуждены премии за гармонию. Среди его студенческих бумаг мы обнаружили, кроме того, превосходную «Фугу» и вариации на заданную тему, уже возвещающие о будущих «Дансах».
Сервантес вел в Париже жизнь трудолюбивого студента, не желающего даром терять время. Он мечтал о Римской премии, но не был допущен к конкурсу из-за иностранного происхождения. Этот факт тем не менее показывает, что молодой кубинец чувствовал в себе большую уверенность. Ему был открыт доступ в интимный кружок Россини. Лист высоко ценил его как пианиста. После кратковременного пребывания в Мадриде Сервантес вернулся на Кубу. Вслед за Раффелином он был первым кубинским композитором, вдохнувшим воздух Европы. Контраст должен был показаться ему слишком сильным, если мы вспомним, что Гавана еще только начинала освобождаться от оперной тирании и что концерты были в то время чрезвычайно редки и бедны. Симфонии Бетховена исполнялись сокращенным составом оркестров, если не в виде транскрипций для фортепьяно в 4 руки. Круг хороших исполнителей был чрезвычайно узким. Тем не менее Сервантес не падал духом. Он давал сольные концерты, на которых исполнял различные сонаты Бетховена, произведения Шопена, Мендельсона, Листа, а также прелюдии и фуги Баха. Это был замечательный пианист; позже в США его противопоставляли Бюлову; его превозносил Падеревский. В последние годы своей жизни его бывший учитель Николас Руис Эспадеро признавал, что его ученик как пианист был «зверем».
Около 1872 года, несмотря на то что музыкант буквально разрывался на части, играя на концертах, в церквях, давая уроки, его материальное положение не было блестящим. В те дни композитора волновали и некоторые иные заботы. С 1868 года кубинцы вели борьбу за свою независимость[ref]«с 1868 года кубинцы вели борьбу за свою независимость». В 1868 году на Кубе началась революция, длившаяся десять лет (по 1878 год) и называемая иначе Десятилетней войной. Целью революции было получение независимости, отмена рабства, равенство. Пакт, подписанный в Эль Санхоне между революционными войсками и испанской армией, положил конец революционным действиям. Патриоты Кубы не смогли на этот раз добиться решающей победы, но все же вырвали у Испании некоторые уступки. Прогрессивные силы Кубы не прекращали борьбы, в 1895 году революция вспыхнула снова.[/ref]. В то время как некоторые композиторы становились на колени перед испанскими властями, преподнося им контрдансы, написанные в честь добровольцев[ref]добровольцы. Для того чтобы задушить революционное движение, испанские власти прибегли к террору. В качестве полицейской силы они использовали так называемых испанских добровольцев, терроризировавших мирное население Гаваны и некоторых внутренних районов страны, но не решавшихся принять открытый бой с революционными войсками.[/ref], Сервантес оставался немым. В 1875 году, скрываясь от преследования властей, Сервантес уехал в Соединенные Штаты, где прожил четыре года, давая концерты. Когда война прискорбным образом завершилась в Эль-Санхоне, a Maceo[ref]Maceo, Антонио (1845-1896) — один из вождей революции 1868 года.[/ref] предпочел изгнание позорному миру, Сервантес вернулся на Кубу из-за болезни отца. Его материальное положение и положение как артиста было к тому времени блестящим. Когда вновь вспыхнула война, Сервантес, стремясь избавиться от ужасов блокады, уехал в Мексику, где ему воздавали необычайные почести. Президент Порфирио Диас оказал ему свое великодушное покровительство, упросив остаться в стране. Но когда в 1900 году освободительная война закончилась и было близко рождение республики[ref]было близко рождение республики – В результате победы революционных сил в 1901 году была подписана конституция,и в конце 1901 года состоялись выборы республиканского правительства.[/ref], Сервантес, будучи кубинцем, что он доказал своим творчеством и своей жизнью, вернулся на родину. В 1902 году он совершил свое последнее путешествие в качестве «посла кубинской музыки» на выставку в Чарльстон.
Игнасио Сервантес умер 29 апреля 1905 года вследствие странной болезни, вызванной его привычкой писать музыку поздней ночью почти в полной темноте.
Игнасио Сервантес жил в Париже времен Второй империи. Этот факт чрезвычайно важен для понимания его разнохарактерного творчества, охватывающего различные жанры: симфонические произведения, оперы, салонную музыку и сарсуэлу. Сервантес был современником Шабрие и Сен-Санса. Он видел, что Шабрие начинал писать легкую музыку, а Сен-Санс писал для салона. В Париже времен Наполеона III лауреаты первых премий консерватории нисколько не гнушались сочинением легкой музыки, создав традицию, сохранившуюся до наших дней, когда Мийо и Онеггер пишут оперетты. Эти данные представляются важными, если речь идет о нашем отечественном композиторе, ибо он занимал особое положение среди своих современников, взоры которых были обращены к Мадриду. Сервантес был композитором французской формации. У него было мало общего с испанскими композиторами XIX века, сочинявшими серьезную музыку лишь в виде исключения, ибо их истинной стихией была «сарсуэла». С Сервантесом происходило противоположное, его стихией была серьезная музыка, а экскурсы в легкую музыку были эпизодичны. Он занимался ею не для того, чтобы заработать деньги, и не потому, что окружающая обстановка навела его на мысль практически применить свое искусство. Его сарсуэла «Кукольники» не была поставлена. Другая — «Моряк Пераль» — была выписана слишком тщательно для того, чтобы стать популярной. В эпоху, когда его современники писали доходные пьесы для фортепьяно, Сервантес написал вальсы «Гектограф» и «Голубка», задумав их непосредственно для оркестра. Эти вальсы были более близки к Сен-Сансу и Аренскому, чем к обычной продукции композиторов, сочиняющих танцевальную музыку. Это была, разумеется, легкая музыка, но легкая на манер некоторых страниц оперетты Шабрие «Звезда» или «Вероники» Мессаже. В 1879 году в изгнании Сервантес написал симфонию до минор. Речь идет не о симфонии в точном смысле этого слова, а об увертюре для оркестра. В ней соблюдается трехчастное построение с центральной широко разработанной частью: Allegro maestoso, Andante tranquillo, Allegro vivace. Мысль в Andante tranquillo обладает необычайной мелодической особенностью, чуждой типу эмоции, установленному итальянской оперой. При желании найти пункт для сравнения с большим основанием можно было бы думать о Бизе. К тому, же типу принадлежит «Романс» для оркестра, написанный немного позднее.
Его Scherzo capriccioso (1886) — это маленький шедевр утонченности и хорошего вкуса. По своему характеру оно близко к скерцо из «Сна в летнюю ночь», будучи, вне всякого сомнения, наилучшим образом инструментованным произведением кубинской музыки XIX века. Это скерцо отличается совершенством отделки и изяществом оркестровки, В отличие от многих произведений латиноамериканской музыки прошлого века, оно не нуждается ни в каких скидках на эпоху написания. Scherzo capriccioso Сервантеса — это прежде всего хорошая музыка, поэтому его недавнее исполнение не вызвало разочарования у новых поколений слушателей; фигура автора, наоборот, еще более возросла в их глазах. Музыкальная ткань произведения, несколько напоминающая Мендельсона, отличается гармонией всех частей, оркестр полностью отвечает намерениям композитора и звучит свободно и ровно.
В 1895 году Сервантес взялся за сочинение оперы — «Maledetto»[ref]maledetto (ит.)— проклятый.[/ref]. Ранее ошибочно считали, что «Maledetto» — это сарсуэла. Однако она не имеет ничего общего с этим театральным жанром. Речь идет о комической опере (написанной в соответствии с образцами французской opera comique[ref]opera comique — (фр.) — комическая опера.[/ref] в трех актах, с бурно развивающимся действием, постоянно возвышающимся до трагедии. Но если структура либретто — французская, то сюжет итальянский, напоминающий «Силу судьбы» или «Трубадура». Если либретто пахнет нафталином из итальянской костюмерной, то музыка, наоборот, представляет собой нечто совершенно противоположное. Первые два акта вполне закончены и инструментованы. В третьем акте не хватает всего двух или трех финальных номеров. Оркестр звучит с великолепной легкостью и изяществом. Интродукция к первому акту с его атмосферой римского праздника напоминает лучшие страницы Бизе. Это звучание интерлюдий, квинтета «Кармен»; при этом струнная группа используется гораздо более экономно. Стиль — живой, бодрый, нервный. Партии смычковых. и деревянных скрещиваются, поддерживают друг друга, расходятся. Музыкальная фактура в целом более близка к камерной музыке, чем к романтической опере с ее драматическими эффектами. Сервантес не забывал о своем скерцо. Здесь он еще раз обнаружил современный подход к стоящим перед ним задачам. К несчастью, либретто обычно диктует свою волю. Некоторые эпизоды заставляют композитора говорить возвышенным тоном.. Но — любопытная деталь — в самый трагический момент оперы появляется фраза с кубинским привкусом. Нащупывая пути к оперному пафосу, Сервантес инстинктивно переходит на язык, напоминающий некоторые меланхолические криольи, в которых повествуется о смерти и предательствах.
Несомненно, что Сервантес (если мы забудем на время его удачное скерцо) был особенно одарен для того, чтобы говорить на языке своего острова. Естественно поэтому, что его знаменитые «Дансы» для фортепьяно представляют самое верное выражение его темперамента. Как и некоторые норвежские, испанские или славянские композиторы, Сервантес всегда в конце концов возвращался к местной речи, находя в ней свою самую глубокую правду. Это верно даже тогда, когда он стремился выражаться языком, лишенным местного колорита. Следует заметить, что Сервантес в своем проникнутом национальным духом творчестве, где центральное место занимают «Дансы», Intermezzo для оркестра и некоторые менее значительные сочинения для фортепьяно, не отходит от традиции, уже созданной на Кубе Саумеллом и незначительными авторами контрдансов, всегда верных приемам классического письма. Это логический и прямой результат развития той музыки, которая обрела форму и стиль под эгидой мастеров конца XVIII века и авторов театральных тонадилий. Если Сервантес и взял что-то от романтизма, то это было нечто шопеновское, проявившееся в некоторых его «Дансах». Это Шопен самых простых мазурок, но не скерцо или больших полонезов. Пианистическое творчество Сервантеса, отличаясь необычной для других композиторов чистотой фактуры, не дает повода для виртуозности, столь распространенной в ту эпоху. Являясь первоклассным пианистом, исполнителем Листа, Сервантес излагает свои мысли строго, не перегружая нотного стана. Будучи учеником Эспадеро, он тем не менее отказался в своем творчестве от пианистических эффектов, к которым был столь привержен его учитель. Сформировавшись в Париже, где отдавали дань блестящей фантазии, композитор отвергает головокружительные арпеджио, бравурные пассажи, быстрые гаммы, украшения. Его линия всегда точна, ясна, обнажена, отличается широким движением. Но это не все. Несмотря на свою любовь к Шопену, часто проявляющуюся в гармонии (но не типе письма), в его произведениях кубинского характера почти не ощущается романтический дух. Наоборот, Сервантес сохраняет связь с классической манерой Саумелла. Хотя контраст между первой и второй частями не столь резок, обе они обнаруживаются во всех его «Дансах» без исключения. Соблюдается определенный принцип построения: 16 тактов+16 тактов. Что касается способа его осуществления, то совпадения с Саумеллом здесь вполне обычны. Вот, например, начальные такты одной из его посмертно изданных в Нью-Йорке «Данс»:
Здесь сохраняется тот же дух, что в «Сладостной» Мануэля Саумелла:
Как видно, Сервантес продолжает традицию лучших образцов кубинской национальной музыкальной школы. Но он не единственный в своем роде, это не изолированное явление, как Эспадеро. Он был очень современен в свою эпоху. Написанная им между 1875 и 1895 годами двадцать одна «Данса» занимает в музыке Кубы то же место, что «Норвежские танцы» Грига или «Славянские танцы» Дворжака в музыке своих стран. Нужно заметить, что Сервантес, как и Саумелл, никогда не прибегает к дословному цитированию народной темы, за исключением «Кубинского попурри», произведения малозначительного. Он берет форму кубинского контрданса и приспосабливается к ней, не нарушая общих рамок. Он принимает некоторые основные ритмы контрданса: ритм танго .(почти во всех «Дансах»), ритм конги (в «Дансе» № 6 и в посмертно изданном контрдансе «Клевки»), Но эти отдельные ритмы не исчерпывают всего ритмического богатства. Это элементы стиля. Что касается остального, то Сервантес разрабатывает собственные, нигде не заимствованные идеи. Очень интересно отметить, что Сервантес ставил вопрос о национальном характере как проблему, которую мог разрешить только композитор, обладающий своеобразной, такой же, как он, восприимчивостью. Его кубинское чувство [cubanidad] было глубоко внутренним. Это чувство не было результатом стилизации уже имевшегося готового материала, Сервантес был, следовательно, одним из первых композиторов Америки, который рассматривал национальную тенденцию как результат идиосинкразии. Позже ту же мысль будет разделять Вила-Лобос. Следовательно, Сервантеса можно считать необыкновенным предшественником современности. Миновав «фольклорный этап», когда музыкант записывает народные песни в блокнот, он избежал связанных с ним опасностей и сумел подойти к вопросу с более современной точки зрения.
Сервантес не выходил за пределы образцов, установленных кубинским контрдансом, чему, как следует признать, способствовало одно обстоятельство. Длившийся более восьмидесяти лет процесс ритмической и мелодической эволюции (ритм негритянский, мелодия европейская) контрданса в его эпоху уже завершался. Когда появился Сервантес, этот жанр приближался к границам своих возможностей, использовав все мыслимые комбинации в пределах двудольного размера, ибо размер 6/8, ранее принятый в этом жанре, перешел к другим жанрам, получившим различные наименования. Сервантес мог, следовательно, подвести итог контрдансу, не думая о фольклоре, который питал контрданс на первых порах его существования, постепенно преобразуя первоначальный европейский образец.
PDF версии: дансы сервантеса, quasi lento
Причиной возвращения кубинской музыки к фольклорному этапу (XIX век) был только что открытый афрокубанизм, то есть сохранившиеся почти в чистом виде африканские элементы, представлявшие необычайную новизну для композитора-профессионала. Наблюдалось вполне оправданное возвращение к дословному цитированию. Повторилась история первых композиторов XIX века, предшественников Саумелла, взявших французский контрданс в том виде, в каком он дошел до Санто-Доминго.
Прежде чем выразить ту же самую мысль своими собственными, самостоятельно найденными темами, Рольдан и Катурла также будут отталкиваться от живого материала, от мелодии, записанной в той среде, где она бытует. Сервантес стоит, таким образом, в конце музыкальной эволюции национального характера, завершающейся в прошлом веке определенным жанром. Он предложил единственно верное решение, которое будет найдено впоследствии Катурлой в конце второго фольклорного этапа в его «Крестьянской колыбельной» для фортепьяно. Кубинский характер этого произведения отражает особенности творческой индивидуальности, на формирование которой сильное влияние оказала окружающая среда. Отсюда ясно, почему дошедшие до нас «Дансы» Сервантеса (многие из которых потеряны) представляют такой интерес. В то время как почти все творчество Эспадеро уже предано забвению, престиж «Дане» Сервантеса с годами все более возрастает. Сейчас они исполняются чаще, чем при жизни композитора. Кроме того (и это самое главное), эти волнующие, иронические, меланхолические, ликующие, всегда столь разные страницы — маленькое чудо хорошего вкуса, изящества, остроумия. В них нет ничего напыщенного или фальшивого. Они проникнуты той немного женской и беспокойной грацией, которая свойственна всему креольскому. Отличаясь чистым и ясным стилем, они составляют особый маленький мир, принадлежащий только Игнасио Сервантесу.
Добиться этого для композитора нашего континента — подвиг, достойный уважения.
Скачать нотный сборник “Данс” (изд. Музыка1976, PDF) – 
