Линия или касино? Нью-Йорк или LA? Афро или румба?
При изучении сложного предмета его обязательно нужно упрощать, приводить к базовой форме. Ну знаете – Am/Dm 🎸. Есть у меня подозрение, что декларация многих преподавателей для тех, кто только начинает танцевальный путь, мол, под эту музыку танцуем касино, а под эту New York, – по сути, вынужденное упрощение. Лично мне в свое время было все более-менее понятно: это касино, а это линейка. Мир был поделён пополам.
Правда, это упрощение влекло за собой другую сложную проблему – а как различать-то? На этот вопрос, который со временем становился только сложнее, есть целый арсенал ответов.
Ну например, есть подход по авторам. Можно запомнить, что под Абрэу надо танцевать касино, а под Нью Свинг Секстет – New York. А под Дельгадо – касино, даже если очень хочется линию (а там часто хочется именно линию).
Или определять по инструментам. Слышишь барабанную установку? Не, ну это точно не “линейка”. Или подход по ритмике – мол, ровненько все так, предсказуемо в линеечке, а если дикая “колбаса” из акцентов, то это – “куба” .
(если что, эта картинка – шуточная)
Мне кажется, деление сальсы на два мира – повторюсь, вынужденное поначалу – порождает чудовищ. 🗿 Человек начинает взрывать себе башку, пытаясь расслышать, что там и какие инструменты, и до какой степени трек “ровненький”, и т.п. В итоге же срабатывает правило, которое сложно вербализировать “простенько”: человек, который хочет разобраться в стилях, начинает много слушать и “линеечку”, и “кубу”, на уровне ощущений формируя некий эстетический обобщающий принцип. И подтверждает его на дискотеках, с разной степенью успеха. Надо ли говорить, что это очень долгий и мучительный путь для неофита?
Ни один из принципов определения “линейки” или “касино”, предлагаемый в школах, из тех что слышал лично я, толком не работает и работать не может. Приведу некоторые аргументы:
Это правда, что в “линеечке” есть более-менее устоявшийся набор инструментов – оркестровка. Например, чаранга, с обилием духовых и почти обязательной флейтой. Барабанная установка в такой сальсе большая редкость, хотя она известна еще со времен Джина Крупы. Тем не менее, тимбалеро может так колотить по своим тимбалес, нещадно влупливая по тарелке, а перкуссия может выстукивать такую бешеную Кубу, вплоть до жирной черной румбы, что даже видавший виды линейщик замрет в размышлениях, а надо ли крутить в стопятьсотый раз четвертной спин, дабы выразить экспрессию, внезапно порвавшую колонки?
Точно так же и в самой настоящей кубинской музыке без примеси “линейки” может быть и чаранга-оркестровка, и флейта, и полное отсутствие ударной установки. Одним словом, вопросов больше, чем ответов. Например, одно время лично меня страшно удивляло, почему Элито Реве с его “Чарангоном” – это вовсе не “линейка”, хотя чаранга, вроде… Ну вы поняли.
Другой принцип – ритм. Да, действительно, часто коммерческая сальса, под которую просится “линеечка”, ровная, как дверь холодильника. 🇵🇷Акценты расставлены скупо и точно в цель, и если такую музыку слушать часто и много, то можно безошибочно угадывать до 100% акцентов. Кстати, это почему-то принято называть музыкальностью. Не знаю, почему.
Но спросите любого тимбосера, который посвятил кучу времени тимбе: “Эрмано, как ты подловил вон тот хитрый акцент?” Ответ будет скорее всего таким: “Эрмано, я просто много слушаю тимбы!” И в тимбе тоже очень много предсказуемых акцентов. А вот иная “линеечка” ну никак не поддается на предмет угадывания! И звучит зачастую на порядок жестче, чем “куба”! Например, тромбо-панки в мире линейной сальсы – Tromboranga. Там каждый акцент конги как молотком по башке! Настоящий рок-н-ролл! И снова вопросы, вопросы, вопросы.
Ну хорошо, а как быть с авторами? Ну в самом деле, выучить сотню-другую имен, сопоставить их со стилями танца, научиться их различать – чего проще? Но все тот же Дельгадо нехорошо лыбится нам со своими романтичными экспериментами, ломая с таким трудом найденный ключик…
“А! Пофиг! Пляшем все подо все! Мы не на экзамене!” – и такая крайность тоже имеет место быть. В принципе, если человек точно знает, что делает и зачем, то почему нет? Многие крутые танцоры выходят за рамки стиля, и мы смотрим на эти видосы, и даже что-то пробуем вслед за ними… Регулярно забывая, что мастера-то уже нереально круты в стилях, и могут станцевать очень даже “тру”, и поэтому у них есть право выходить за рамки.
Микс – отдельная и очень непростая история, где очень легко впасть в маразм. Он требует основательных знаний в областях, которые предполагается смешивать, чтобы не порождать вывихи вроде бачаты под сон. Хотя и такой вариант возможен – если речь идет об архаичной тру-бачате и упрощенном гибриде сона с выпивкой.
Так как же быть-то?
Ответ для меня очевиден, но он также сильно непрост. В конце концов, все упирается в вас. Что конкретно вы умеете, как вы умеете слышать музыку, ваша подкованность в плане истории, и, конечно, аналогичные возможности вашего партнера/партнерши. Этих ограничений более чем достаточно.
Ведь если взять за определяющий принцип ритм, т.е. мы же танцуем ритм в первую очередь, то мы вообще-то танцуем сон. Да-да, фактически во всех треках, которые вы слышите на дискотеках, за исключением некоторой современной тимбы, в основе лежит отлично слышимый сон. И клаве, которое так любят преподаватели танцев – неотъемлемая часть сона. Поэтому когда преподаватели разрезают мир сальсы пополам в целях упрощения – линия и касино – и при этом умалчивают про сон, выходит неловкая ситуация. Мы все знаем, что un homo salsero нетерпелив. Немногие выживают в зеркальных залах. И потому о существовании кубинского сона узнают жалкие десятки людей – те, кто дошел до черты и стал вникать в тему глубже. Это же парадокс!
Я не преподаватель танцев, к счастью, но удивляюсь, почему люди, занимающиеся сальсой, почти поголовно не умеют танцевать сон, или даже не знают вообще, что это такое. Ведь сон – это база той самой сальсы! В круг или линию – это уже другая история. Тумбао на конгах словно подталкивает танцора акцентировать в базовом шаге “два” и “шесть”, и в New York на эти счета приходятся два самых активных действия – брейки, смена направления движения. По сути, если на записи очень хорошо слышно тумбао, то туда прекрасно походит базовый шаг New York! Но туда же прекрасно подходит и родное “контратьемпо” кубинского сона. Это все очень близко, родные братья, так сказать.
Другое дело – эстетика танцевального стиля. Задумываться о ритме отлично, но недостаточно. Например, в беседах о румбе я иногда слышу что-то вроде “это не моё”, или “мне не нравится по ощущениям”. Т.е. наш народ довольно чутко ловит эстетику танца – как в движении, так и во внешнем облике. Все же Нью-Йорк в послевоенные годы – это очень специфический мир, и я не думаю, что стиль “New York” назвали именно так просто потому, что “вот” (кстати, кто знает, почему?)
Нью-Йорк – это символ стиля и образа жизни. Это щеголи, модницы, это все самое-самое, не без наивности, разумеется. В “Палладиуме” молодые люди могли, в переносном смысле, публично заниматься сексом – зажигательные танцы воспринимались буквально на этом уровне. Только представьте, молодым людям из крайне консервативной католической среды и думать о сексе было непросто! А тут была реальная возможность поплясать с самой настоящей горячей женщиной, и безо всякого общественного осуждения! Так что достаточно лишь немного любопытства, чтобы проникнуться духом Нью-Йорка, “города встоячку”, как метко определил его Селин в своём “Путешествии на край ночи”. Книг об этом масса, фильмов – еще больше. Чопорные, холёные линейщики на современных танцполах, обуянные всепоглощающим нарциссизмом – это такой уже поздний стиль, выросший, я думаю, из мрачного периода сальсы, когда музыканты дули, кололись и нюхали, а затем помирали.
Ну а что насчет касино? Ясно, что и там все непросто. Куба – как лоскутное одеяло. Гавана – это не Матансас, и не Сантьяго, и уж тем более не Гуантанамо. Гавана до XX века – одно, до Батисты – другое, от Батисты до Фиделя – третье, а от Фиделя до Ельцина – четвертое. А потом случилось что-то туристическое пятое, до сих пор, собственно, и существующее.
Там есть, например, салонное касино, интересное с точки зрения исторической реставрации, есть культура кабаре, есть и оркестры со своей богатейшей традицией, есть мужская проституция, сигары по три бакса за штуку и кубатон в каждой дыре. То же самое касино может быть очень разным, но и помимо него есть руэда де касино, и конга, и румба, жалкие остатки чангуи… Лэтин-джазмены, например, сейчас угорают по миксу дансона и афро. А что, нормально так выходит!
А чёртовы музыканты плевать хотели на попытки разделить мир на “линию” и “кубу”! Они смело берут все, что только можно, и пихают, пихают, пихают в эту свою сальсу!.. Грустный русский сальсеро (un salsero triste), стараясь не потерять с таким трудом найденный “раз”, показывает очередной смущённой партнерше сначала один палец (on one?), затем два пальца (on two?), и, наконец, сдавшись, начинает выламывать ей руки с помощью сомбреро компликадо…
Если у нас до базовых форм сона не доходит зачастую дело, то что уж говорить о румбе, которая “не моё”, и до который нужно “дорасти”? Дорасти до чего-либо можно только в том случае, если расти, а в большинстве случаев идет просто отказ. А ведь это и есть Куба. Слышите? Куба – это румба! Не танцуете румбу? Значит не танцуете Кубу.
Вы линейщик, и вам “не нужна румба”? Но Марио Бауса самолично сказал, что они “играли афро-кубинскую” музыку. Ту самую, под которую некоторые так старательно любуются собой.
Да я и не против, правда (любуется этим текстом). Но сколько богатств пролетает мимо ушей, когда линейщик слушает “линию” на предмет только той эстетики, которая ему нравится!.. Его сознание никогда не уловит вкусное, черное гуагуанко, и каскару – по сути, паттерн из румбы. Это огненная музыка, яркая, очень африканская, и именно поэтому ее так любили в Америке, а потом и во всем мире!
Каков же мой вариант ответа на вопрос – “линия” или “куба”?
Для меня это путешествие в роскошный, соблазнительный мир, в котором уживаются самые разные культуры, смыслы и судьбы. Пожалуй, могу в “линии” станцевать кусочек сона, или повести в круг, если подразумевается эстетика сона в данном месте песни. Если звучит румба, да еще и призывно, жирно, качово и долго – грех не станцевать румбу (и обломаться при виде растерянной партнерши, ну а откуда я мог знать? Не буду больше). Пачангу же вставляют линейщики, и ничего, не померли, а с румбой и соном пока “не очень”…
Да и в касино, если я танцую с девушкой и знаю, что она умеет “линейку”, могу повести на спин, или давать более мягкое ведение “намеками”… Музыка, ее эстетика, понимание исторического контекста, осознание того, где ты сейчас и с кем, и во что одет, и что ты вообще можешь, и что может партнер/партнерша. И – твое чувство вкуса.
Ни одна статья, ни один мастер-класс не сможет привить вкус, если он не заложен с младых ногтей. Только упорная комплексная работа над собой. Суть сводится к тому, что нужно скушать товарный состав компакт-дисков и билетов на концерты, причем только лучшие образцы исполнительского мастерства. Без компромиссов. Туда же, в топку развития вкуса – золотую классику литературы. В качестве вишенки на торте – золотой фонд кино. Вот почему так много танцоров, и так мало выдающихся танцоров, создающих искусство.
Но если не замахиваться на великие цели (хотя иначе зачем вообще жить?), то можно просто стараться слушать хорошую сальсу – выкинув на помойку сальсатоны, романтику и прочий ширпотреб, ходить на живые концерты, и всячески любопытствовать – а что за люди за всем этим стоят? А как сложилась их судьба? И тогда вы сами сможете, без чьих-либо подсказок, выбирать.
Правда, это будет уже выбор не между двумя вариантами “куба” vs “линия”, а, скорее, между десятком стилей. Или двумя десятками. Или тремя. Сальса – это безграничные возможности для самовыражения. Сложно?
