Несмотря на то, что у Тито не было за плечами обычного ученого заведения, он был ненасытен в стремлении к образованию. И когда он начал изучать музыку, стал буквально одержим ею. Он обожал джаз. Тито слушал классическую музыку и впитывал внутреннее устройство и методы, которыми «великие композиторы» пользовались в своих произведениях. Ему нравилось, как звучит симфонический оркестр, как он меняет настроение и чувства слушателя. Он чутко внимал филигранному звуку камерных ансамблей и солистов. По его словам, музыка была его слабостью.
«Больше всего на свете я люблю музыку».
Есть ряд исторических свидетельств, согласно которым Тито впервые посетил Кубу около 1946 года. Сам он однажды сказал мне, что впервые отправился в Гавану в 1950, но после, уже в другой беседе, он вспомнил еще более ранний визит, когда играл у Пупи Кампо. А в другой раз он сказал, что встретил несколько кубинских музыкантов во время посещения Острова, спустя пару недель после увольнения с флота в 1946 году. Нужно всегда иметь иметь в виду: вне публичного пространства Тито был очень закрытым человеком. Он не любил, когда слишком много людей знали, что творилось в его жизни, не любит политику, не говорил о религии, и когда занялся музыкой, то стал давать слушателям то, что они сами хотели услышать. Факт: Тито хорошо знал Гавану. Он рассказывал о людях, которых встречал и видел в кабаре, на улицах и в местах за пределами туристических маршрутов. Но Тито прежде всего был влюблен в Нью-Йорк и лишь потом — в Гавану.
Основной целью его поездок в Гаване было узнать из первых рук, что происходит в мире музыки. Он использовал свои связи со 110-й стрит и Авеню Парк — Марио, Мачито и других. Федерико Пагани лично знал многих кубинцев, места и события на Кубе. Во время одного из своих визитов на остров в 1955 году он повстречался с Селией Крус (Celia Cruz).
Каждое посещение Кубы преподносило Тито новые откровения.
Фульхенсио Батиста
В течение нескольких следующих месяцев Батиста благодаря своему знакомству с еврейским боссом Мейером Лански наладил тесное сотрудничество с сицилийской мафией. По этой причине Батиста в конце 1940-х годов надолго останавливался в Нью-Йорке, в одном из самых известных отелей в мире — «Waldorf Astoria». Именно там были достигнуты окончательные договоренности с Лански о распределении доходов от игорных домов Кубы. «В Гаване были десятки казино» — подтверждал Тито.
Небольшое добавление от Сальсы по-русски (кликни меня!)
Как все начиналось на Кубе. Когда Мейер Лански приехал в Гавану в сентябре 1933 года, его встречал главнокомандующий вооруженных сил Кубы Фульхенсио Батиста, которому Мейер изложил амбициозный бизнес-план, касающийся игорного бизнеса на Острове Свободы. В первую очередь Батисту интересовал контроль казино-отеля «Nacional». За три миллиона долларов Батиста и Лански решили купить «своего человека в Гаване» и ежегодно класть на его счет в швейцарском банке такую же сумму. Так началась «эра мафии на Кубе».
Эпоха уголовного вмешательства в экономику Кубы продолжалась до 1 января 1959 года, но после победы Кубинской революции страна начала переживать социальные и политические изменения. Золотые годы мафии на Кубе были связаны со стремительным карьерным ростом Батисты. Сержант, служивший стенографистом, в 1933 году стал главнокомандующим вооруженных сил, в 1940 году — президентом, а после государственного переворота в 1952 году — диктатором Кубы. Но по сути Батиста был одним из членов мафии. Именно во время его правления Куба продавалась не только промышленным и финансовым монополиям, но и криминалу.
Читайте полностью на сайте Джаз Тур.
(если вдруг ссылка умерла, то вот PDF этой статьи — 
В начале 1950-х годов порт Гаваны был основным источником героина для окружения «Счастливчика» Лучано. Все основные решения правительство Кубы и преступный синдикат во главе с Лучано принимали совместно в пентхаусах отеля Nacional. Батисту не интересовала защита кубинского народа, когда 31 декабря 1958 года он, вместе со своей семьей, бежал с Кубы, как крысы с тонущего корабля, спасаясь от победоносного Фиделя. В то время Гавана была городом контрастов. «Чудовищное социальное неравенство было типично для Гаваны тогда, — рассказывал Тито во время редких разговоров об этих путешествиях, — на улицах нищета, попрошайничество, жители ежедневно искали любую помощь. Люди, окружавшие меня, пытались оградить меня от подобных вещей, но избежать встречи с этим было практически невозможно».
Тито посещал Гавану в компании или в одиночку, останавливаясь там на одну-две ночи. Он никогда не распространялся о том, с кем проводил время в Гаване и что делал. Перелет из Майями в Гавану стоил копейки. Дорога занимала чуть больше времени, если лететь прямым рейсом из Нью-Йорка. Гавана была настоящей «Меккой» афро-кубинской музыки. Тито хотел исследовать все ее грани. Он посещал большие клубы вроде «Тропиканы», слушал музыку в клубах отелей, ходил по музыкальным магазинам и не пропускал ничего, что могло быть интересным. Ноты стоили дешево — всего лишь один доллар, Тито мог купить несколько сборников и отправить их своим друзьям-музыкантам.
Клуб «Тропикана»
Трио Матаморос
«Сонора Матансера» приглашала, в числе прочих, пуэрториканцев Даниэля Сантоса и Марио Муньоса (Papaito), пианиста Хавьера Васкеса (Javier Vázquez); «Конхунто Модело» (Conjunto Modelo) работал с конгеро Феликсом «Шоколад» Альфонсо (Félix «Chocolate» Alfonso) и тресеро Ниньо Ривера. Елена Бурке (Elena Burke) и Орнара Портуондо (Ornara Portuondo) здесь только начинали свою карьеру. Сенэн Суарес (Senen Suarez) приглашала флейтиста Гонсало Фернандеса (Gonzálo Fernández) в Тропикану (Tropicana); Селина и Руетилио (Celina y Reutilio) продвигали музыку, понятную и близкую простому народу.
Félix «Chocolate» Alfonso (справа)
Тито самолично слышал ранние версии ча-ча-ча. Это был самый свежий музыкальный тренд в Гаване в 1949 году, в основном благодаря Энрике Хоррину (Enrique Jorrin). Хоррин был скрипачом и композитором в оркестре Арканьо, но его в 1945 году переманил пекарь и, по совместительству, вокалист Нинон Мондехар (Ninón Mondéjar), только что собравший оркестр «América», для работы в клубе Социалистической партии. В 1953—1954 годах оркестр записал более полусотни ча-ча-ча и несколько мамбо, большинство из которых стали классикой. Тито Пуэнте заполучил партитуры многих из тех пьес, правда, как и каким образом — было тайной за семью печатями. Они совершенно точно у него были.
Если Тито не мог найти ноты, он обращался к своему другу Мигелито Вальдесу, который называл ему имена музыкантов и подсказывал, где их можно найти. Тито не уточнял, сколько раз он посетил Кубу в поисках «зацепок», но утверждал, что это было жизненно важным для его музыкального образования — «наблюдать музыку в ее первозданном виде». Он особенно ценил время, проведенное со своими многочисленными друзьями на Кубе, это позволило ему лучше понять сложные нюансы музыки, с которой впоследствии связал свою жизнь. Он рассказывал мне: «Изучение хитросплетений афро-кубинской музыки — сложный процесс. У африканской музыки на Кубе много вариаций и форм. Ты должен уметь отличать музыку Дагомеи от Йоруба, Карабали и Конга. Это требует научного подхода и уйму работы».
Афро-кубинские барабаны — это целый арсенал. Ньянигос (Абакуа), натянутые веревками мембраны, односторонние барабаны, на которых играют двумя руками; барабаны бата — Оконколо (маленький), Итотеле (средний) и самый большой — Ия. Брабаны использовались для аккомпанемента танцам тамба и тахона (подробнее об этом см. на Мамботрайбе — прим. СпР) У них было множество различных функций. К барабанам добавлялись, хотя это не обязательно, кахоны, маримбула, гуиро, колокольчики эконес — ковбелы Yorubá, а также клавес. В афро-кубинской музыке великое множество мелодий и музыкальных инструментов, какие-то — для культов, а какие-то для обычных развлечений, не связанных с религией. Есть музыка, сопровождающая величественные и глубокие ритуалы Сантерии.
«Ты действительно должен был все это изучить, чтобы получить хотя бы приблизительное понимание»
Если бы я не вел записи разговоров с ним, то действительно мог бы не понять, о чем он говорил. Достаточно сказать, что кубинская музыка очень сложная, полная деталей, и Тито хотел изучить всё.
Но больше всего на Кубе Тито поразило громадное число уличных ансамблей барабанов, певцов и танцоров. «Они были такими спонтанными, яркими! — вспоминал он, — в клубах танцевали так легко и мягко, совсем не так, как у нас в Нью-Йорке. Думаю, свинг-бэнды сделали нас предрасположенными к перемещениям по танцполу. Но там танцоры — особенно в кабаре — могли вдохновлять музыкантов, и те большую часть времени подчеркивали ритмом их футворк. Это было грандиозно. То есть, мы тоже так делали, но в Гаване это было так необузданно и неожиданно!»
Orquesta Riverside
Sans Souci
Музыканты Sans Souci Cabaret
Доминика Вергес
