Топология сальсы

Часть 1. О смыслах

Уже в середине прошлого столетия ведущие рекламисты открыли главный секрет их бизнеса: то, что они пытаются продать благодаря светящимся картинкам, емкими и дерзкими слоганам и юмористическим скетчам в перерывах между четвертым и пятым иннингом, — это не вещи, а то ощущение, которое сопутствует покупке определенного товара. Идея счастья, идея уверенности в будущем, идея свободы, идея социальности, идея становления кем-то другим, — является ли все это обманом? Для основного массива общества потребления все эти заданные парадигмы являются безусловной реальностью — не так просто отказаться от ощущения самодостаточности и абсолютной независимости, которое дают сигареты Mallboro со своим «Marlboro Lights. Как никогда. Как всегда».

Стоит признать, что идея общества потребления уходит в историю — сейчас больше утверждают, о том, что именно работа — да-да, та самая работа, которая сделала из обезьяны человека — способна сделать того же самого человека счастливым, не увиливая, как горная дорога под дорогим автомобилем, а напрямую. Но опять-таки, если работа рутинна, прямолинейна и безыдейна — как долго она будет соответствовать взглядам простого человека на счастье? Что же первично, а что вторично? Не на этот вопрос мне хочется искать ответ.

Что же продается и преподносится под словами «Сальса-Клуб»? Именно этим вопросом я задавался всегда. Через мои руки прошло около двух тысяч учеников, и я уже не готов говорить о том, что идея сальсы — это идея танца. Сальса — это отношения, это любовь, это откровение с самим собой, это постижение нового, это поиски самого себя. Сальса не должна никого отталкивать и должна быть домом для всех, обративших на неё взгляд — только «Casa"-концепция сальсы делает танец релевантным и востребованным в современном обществе.

Долгое время я не мог мириться с тем, что ученики непостоянны — ты вкладываешь в них столько эмоций, столько сил тратишь, столько времени проводишь, придумывая новую подводку, чтобы легкой юмореской объяснить тот или иной технический аспект танца, а они бросают занятия через год или два, либо, отчего только больнее — через четыре. Желание бросить танцы самому и уйти вслед за ними, громко хлопнув дверью перед теми, кто все-таки дошел до твоих занятий, превалировало в моих эмоциях вплоть до ноября этого года. У этой эмоции даже есть название. Имя ей Эгоизм. Он произрастает из разности мотиваций. Ты здесь за одним, они — за другим.

Сальса — это отношения. Сальса учит людей общаться друг с другом. Два слова о сальсе в незнакомых странах и городах налаживают связи лучше дальне-родственные отношений. Танец — это лучший язык для законченных интровертов и просто для людей, которые думают, что им нечего сказать другому. В танце ты не можешь быть зануден. Редко можно увидеть новичка, который при правильно поставленном деле уже через два месяца не чувствовал бы себя «в своей тарелке». Редко можно увидеть мужчину, который бы не относился бережно к девушке, доверенной ему в танце. Крайне редко можно распознать в девушке недоверие к мужчине. И совершенно невозможно представить, что, танцуя, человек испытывает негатив. Выплескивает негатив — возможно. Испытывает — так, чтобы это было сродни поселившейся в человеке с унылого сентября депрессии — нет.

Танцуя, ты теряешь способность врать.

Сальса — откровение с самим собой. Здесь можно поставить жирную точку на теме, что танцы — не мужское занятие. Эталоном мужественности является чувство искренности с самим собой. Бокс — выплескивание засевшего внутри гнева, тренажерка — кормление собственного эго, экстремальный спорт — доза адреналина, йога и религия — поиски нового себя. Только танцы обладают той силой, которая раскрывает мужчину в своих собственных глазах. Танцуя, ты теряешь способность врать.

Сальса — это любовь. Год назад я осознал одну существенную ошибку в плане преподавания, которую раз от раза совершал. Заставлять людей точить базу, пинками вгонять в них связки, вдавливать понятия о круге, о стиле, надеясь, что через это они полюбят сальсу — метод весьма растратный. Намного продуктивнее через прививание любви к сальсе предложить им работу над собой. Сермяжная правда нашего дела состоит в следующем: никто. Никто не сделает из тебя первоклассного танцора, кроме тебя самого. Все. И преподаватель в данном ракурсе не должен быть тем самым лодочником, который самостоятельно и насильно перевозит группами по три-четыре человека на ту сторону мастерства. Он — тот человек, который строит мост с серьезным фундаментом и знает каждого идущего рядом по имени.

Часть 2. Где заканчивается техника?

Тупик первый — патернализм

Большинство касино-ориентированных школ нашей необъятной пользуются примерно одним и тем же инструментарием для объяснения базовых принципов шагов, работы корпуса и перемещений. Мы вечно будем обязаны Армену Григорьяну за повсеместное разъяснение этого вопроса. Однако почему же пресловутая техника шага с наступанием на согнутую ногу, строящая весь корпус, теряется уже при объяснении кругового принципа движения, то есть занятии эдак на 12-том? Почему же, когда всматриваешься в преподавателей, танцующих на вечеринках — ты этой техники не видишь? Почему-то, что названо базой, не является истиной?

Через общий знаменатель легче всего наладить патерналистические отношения с новичковой группой: один глоссарий, одно и тот же понимание предмета — прогнать вновь пришедших через узкую горловину изучаемого материала — наилучший фундамент для их быстрого прогресса. Прекрасный взгляд на то, что происходит дальше с начинающим сальсеро, вы можете найти в статье Сергея Никитина о развитии танцора — однако, что же делать людям, уже прошедшим эти этапы (два года и более)? Со стороны преподавателя же главным является не забыть рассказать своим ученикам, что предложенная тобой в начале техника не есть абсолют. Мир остерегается людей, утверждающих однозначно.

С технической точки зрения все просто: телу, при наступании на ногу, нужна амортизация, и предложенный выше базис является наипростейшим способом этого добиться. Однако, так произошло, что наше тело через кости и мышцы соединено с нашими ногами, а если мы считываем картинку с танцора с целью определить, нравится он нам или же нет — мы видим все-таки верхнюю часть тела. Но наш торс и наши руки находятся в прямой зависимости от того, как мы наступаем на ногу, а если вы не научились делать шаги «по-разному», сохраняя амортизацию — ваша картинка будет одномерна и скучна. Наступание может быть жестким, мягким, вкрадчивым, четким, мгновенным, постепенным, полным, неполным, прыжковым — именно это позволяет корпусу работать в широчайшем диапазоне действий. С разъяснением именно этого момента техника заканчивается. Она перестает быть элементом, связывающим всех учеников группы воедино и отправляет каждого из них на поиски собственного стиля, собственного комфорта и собственного драйва.

Преподавателю же с этого момента только и остается, что готовить через пластику, через занятия по афро и румбе их тела к новым возможностям; вести учеников в их собственном стиле, — что важно, не в контексте своего стиля — а в контексте их собственного представления о танце.

Важная история для учителя: знать, что надо ему преподавать, а до чего он дойдет сам.

Вероятно, что на этом пути, ученики даже потеряют свою изначальную технику. И тут вопрос уже затрагивает приоритеты самого преподавателя. По мне: кого волнует базис, если в итоге, этот человек попадает в ритм и с ним комфортного танцевать? Для других эта зона «нулевой ответственности» за освояемость учеником даваемого на занятиях материала является большим упущением, чем строго патерналистические отношения с подопечными. Для меня — нет. Ты — один, все ученики разные и они берут столько суверенитета, сколько захотят. Важная история для учителя: знать, что надо ему преподавать, а до чего он дойдет сам.

Александр Манеев
г. Нижний Новгород

Список источников:

Часть 1. О смыслах
Часть 2. Где заканчивается техника?